Сармат. Все романы о легендарном майоре спецназа. Александр Звягинцев

убогие строения, покинутая, в псевдоромантическом стиле, гасиенда, от которой дорога уходила в сельву. Скоро ее перегородил шлагбаум; у него стояли двое бойцов с «АК-74». Один из них был Силин.

      – Надеюсь, по-русски с ними не разговаривали? – спросил его Сарматов.

      – Обижаешь, командир! – ответил тот с улыбкой. – Мы и понять-то не можем, кто это. То ли хиппи, то ли монахи – смех один!..

      Под навесом из широченных листьев расположился Бурлак и держал под прицелом людей с заросшими лицами, одетых в оборванные пропыленные сутаны.

      – Как вы оказались здесь, святые отцы? – спросил на ломаном испанском Сарматов.

      Высокий патер на таком же ломаном испанском смиренно ответил, теребя висящий на груди католический крест:

      – Мы слуги господа бога нашего Иисуса Христа, несем свет его имени заблудшим и погрязшим в скверне греха овцам его.

      – Кого вы имеете в виду? – поинтересовался Сарматов.

      – Аборигенов-индейцев, живущих в чреве москитных болот, – все так же смиренно сказал священник.

      – Гражданами какой страны вы являетесь?

      – Ну что ж, брат Игнасио и брат Бартоломео – из Бразилии, – ответил патер, поворачиваясь в сторону молодого миссионера, – брат Сильвио – итальянец.

      – А вы, патер, откуда родом?

      – Я из Канады, монастырь Святого Луки, провинция Онтарио. Позвольте узнать и ваше имя, сын мой?

      – Хосе Алварес, честь имею!.. – щелкнул каблуками Сарматов. – Начальник отряда сандинистской пограничной стражи. И все же назовите ваше мирское имя, патер!

      – Брат Патрик, в миру – Френсис Корнел, эсквайр. Вот наши разрешения на миссионерскую деятельность, выданные сандинистскими властями. – Священник протянул бумаги, скрепленные печатями.

      Взяв документы, Сарматов отошел к «уазику», где стал внимательно их изучать. Затем он взял рацию и, старясь не шуметь, сказал в нее:

      – Родригес, как слышишь?.. Прием…

      – Слышу хорошо! Прием, – донесся из рации голос.

      – У меня четыре миссионера. Направляются в индейские поселения. Документы в порядке… Прием.

      – Команданте Ортега лоялен к церкви, – послышалось из рации. – Мы знаем о них… Они миссионеры, и только… Пропустите!..

      – Под твою ответственность, Родригес!.. Прием.

      – Согласен, амигос!.. «Патриа о муэрте!»

      Скрывая раздражение, Сарматов вернулся к миссионерам.

      – Примите мои извинения, святые отцы! – сказал он. – Продолжайте свой путь, но советую вам соблюдать осторожность.

      – Да хранит вас бог! – склонился в поклоне патер. – Мы будем молиться за вас.

      …Полыхало красное зарево от горящих построек. Автоматные и пулеметные очереди вспарывали тишину тропической ночи. Выли снаряды, летящие из-за реки. Их разрывы ломали и вырывали с корнем горящие кофейные деревья, разносили в щепы хлипкие постройки. Отсветы от пожара плясали в щелях укрытия. С треском обрушилась крыша навеса – языки пламени и снопы искр с гудением устремились к ночному небу. Огонь набрасывался