Братство спецназа. Сергей Самаров

сожалением.

      – Полковник Костомаров, – представился он. – Мы, кажется, незнакомы?

      – Нет, – сказал Охлопков. – Но я помню вас по Афгану. Тогда вы были подполковником. Видел вас мельком.

      – Был я и подполковником… – вздохнул Костомаров.

      – Как понимать ваш визит? – Охлопков не слишком верил, что полковник сможет им помочь. – Дань вежливости по отношению к нашим заслугам?

      – Не ерепенься, – тихо сказал Костомаров. – Короче, так, ребята. Чем спецназ ГРУ отличается от любого другого спецназа? Умением выживать. Это ваша нынешняя задача. Мы пытались все сделать. Но очень мешает МИД. Вы просто попали под ветряную мельницу. Дует новый ветер. Несет перемены. Начались перемены в Москве, автоматически они отозвались в Афгане. Вас подставили. Очень грубо, но подставили. Избежать этого не удалось. Завтра будет читаться приговор. Будьте готовы. Лишнего на себя не берите. Я понимаю, что вы можете это сделать… Но к чему вам в своей стране потом всю жизнь прятаться. Вам нужно элементарно выжить.

      – Сколько? – спросил Сохатый напрямую.

      – Дадут вам много. Через полгода будет амнистия.

      – Под амнистию не попадают «особо тяжкие»… – Законы Охлопков знал. В камере успел выучить. Там знание законов преподается быстро.

      – Это и я знаю. Но надо, чтобы МИД про вас забыл. Тогда у нас развяжутся руки. Я обещаю вам это. Потерпите полгода…

      – А потом? – зло спросил Охлопков.

      – За «потом» я ручаться не буду, просто не могу ничего обещать конкретно. – Костомаров, по крайней мере говорил честно. – Возвращения на прежние должности не будет. Но я попробую хоть что-то сделать. Звания, возможно, восстановим. Только уже будет не спецназ. Со спецназом вы попрощались. Может быть, в агентурном… Может быть… Есть же еще службы… По крайней мере, не на должность заведующего складом. Вы знаете…

      Они знали. Слышали, если говорить точнее. Бывших спецназовцев, по каким-то причинам осужденных – что не редкость, – с удовольствием берет к себе на работу отдел ликвидации. Очень засекреченный отдел. О котором даже они, офицеры спецназа ГРУ, только слышали.

      Полковник нещадно дымил. Сизые слои висели над его головой. Он от дыма слегка щурился, чтобы не щипало глаза, но смотрел прямо. Честно смотрел, с сочувствием. Не как те военные чиновники, с которыми приходилось встречаться до этого. Да и был он не чиновник. Он представлял собой Службу. Сам – бывший спецназовец, как помнил Охлопков.

      Они ему поверили. И потому после прочтения приговора охранники остались в живых.

      Выживать спецназовцы ГРУ умели.

3

      Сработала сигнализация в машине Сохатого. Услышав голос своей «БМВ», он посмотрел в давно не мытое окно. Многолетний слой пыли на стекле напомнил о былой военной аккуратности, но не помешал рассмотреть, что рядом с «БМВ» никого нет. Просто система сигнализации дурацкая, как и большинство существующих систем – специально предназначена, чтобы нервных бродячих кошек пугать. Не успеет мимо груженый грузовик проехать,