Фиаско. Станислав Лем

спуске температура подскакивала выше нормы, но гейгеры молчали. Наверное, это только дюза. Может быть, лопнула керамика в камере сгорания. Мне и казалось – что-то вылетает.

      – Керамика само собой, но утечка тоже была, – решительно заявил Госсе. – Керамика не плавится.

      – Это лужа? – удивился пилот.

      Они стояли у двойных стекол. Действительно, под кормой набралась черная лужа. Клочья тумана, гонимые ветром, то и дело закрывали корпус корабля.

      – Что у вас в реакторе? Тяжелая вода или натрий? – спросил Лондон. Он был на полголовы выше пилота.

      Из радиоприемника донеслось попискивание. Госсе подбежал, надел наушники и ларингофон и стал тихо разговаривать с кем-то.

      – Не может быть из реактора, – беспомощно сказал пилот. – У меня тяжелая вода. Раствор чистый, как слеза. Прозрачный. А это – черное, как смола.

      – Значит, полетело охлаждение дюзы, – согласился Лондон. – И керамика потрескалась.

      Он говорил об этом, как о чепухе. Его совсем не беспокоила авария, из-за которой пилот и корабль застряли в глухой дыре.

      – Наверное, так… – подтвердил молодой человек. – Наибольшее давление в соплах – при торможении. Стоит керамике в одном месте треснуть, как ее всю выметает главная тяга. Из дюзы штирборта все вылетело.

      Лондон не отвечал. Пилот беспокойно добавил:

      – Может, я сел слишком близко…

      – Глупости. Хорошо, что вы вообще удачно сели.

      Пилот ждал каких-то еще замечаний, похожих на похвалу, но Лондон повернулся и окинул его взглядом – от растрепанных светлых волос до белых башмаков скафандра.

      – Завтра отправлю техника сделать дефектоскопию… Вы поставили реактор на холостой ход?

      – Нет. Выключил совсем. Как в доке.

      – Хорошо.

      Пилот уже понял, что рассказывать в подробностях о борьбе с ракетой над самым космодромом некому. Кофе – это хорошо, но разве те, кто сам навязался ему в хозяева, не должны предоставить ему комнату и ванну? Он мечтал о горячем душе. Госсе все еще бормотал в микрофон. Лондон склонился над ним. Ситуация была неясна, но полна напряжения. Пилот уже ощутил: эти двое заняты чем-то поважнее его приключений, и это связано с информацией от Грааля. В полете он слышал обрывки фраз – в них было что-то о машинах, которые куда-то не дошли, и об их поисках.

      Госсе повернулся вместе с креслом; натянутый провод стащил наушники ему на шею.

      – Где ваш Синко?

      – На борту. Я приказал ему проверить реактор.

      Лондон продолжал вопросительно смотреть на начальника. Тот отрицательно покачал головой и буркнул:

      – Ничего.

      – А их вертолеты?

      – Вернулись. Видимость нулевая.

      – Ты спрашивал о грузоподъемности?

      – Они не справятся. Сколько весит гигаизлучатель? – обратился он к пилоту.

      – Точно не знаю. Около ста тонн.

      – Что они делают? – допытывался Лондон. – Чего ждут?

      – Киллиана, – ответил Госсе и с досадой выругался.

      Лондон