Полное собрание сочинений. Том 17. Зимние перезвоны. Василий Песков

Природа – жестока, больных и слабых она выбраковывает. Многие видели, как утки клюют хромоножку. Аисты выкинут из гнезда птенца, если чувствуют: корма на всех не хватает – природе выгоднее вырастить двух крепких, чем трех ослабленных. На хилого волчонка мать однажды уставится цепким внимательным взглядом – это сигнал волчатам. И они разрывают хилого брата. Голодные волки разорвут ослабшего в своей стае. Много всего можно вспомнить. Но есть в жестоком рациональном мире искорки, заставляющие вспомнить об альтруизме. Посмотрите, как ловко атакуют вороны ослабленных голубей, как разоряют гнезда маленьких птиц. Но однажды я наблюдал: на нитке, намотавшейся где-то на лапку, вниз головой на суку дерева повис скворец. Орал он безбожно. Пока я соображал, что и как предпринять, на помощь скворцу пришли вороны, точнее, самая сообразительная из них (а может быть, милосердная). Она села на сук и оборвала клювом нитку. Есть у меня достоверные сведения: лиса вертелась у ног человека и, как собака, побуждала его последовать за ней. Оказалось, в проволочную петлю попала другая лиса. На Полтавщине в прошлом году мы вели киносъемку и были свидетелями, как два гуся пришли на помощь утенку, которого все норовили щипнуть. Дельфины не дают задохнуться в воде ослабевшему – поддерживают его на поверхности. Похожее много раз наблюдали и у слонов. Раненого товарища они поддерживают с двух сторон, не давая ему упасть, уводят в безопасное место. Даже и в волчьей жизни иногда вдруг сверкнет милосердие. Известен случай, когда волчица кормила старого своего друга – уже потерявшего зубы волка.

      Такого рода случаи интересны для понимания законов жизни, а также «поправок» к этим законам. Случаи милосердия у животных наблюдали наверняка многие. Хорошо бы нам их собрать. Но только никаких вымыслов – точные наблюдения, еще лучше подтвержденные снимком. На этой фотографии вы видите кадр из уникального репортажа Дика Ройкасселя.

      Фото из архива В. Пескова. 27 марта 1988 г.

      Кончина Лыкова-старшего

      Таежный тупик

      Вернувшись в марте из отпуска, я обнаружил дома письма и телеграммы: «Скончался Карп Осипович Лыков». А уже через день на вертолете метеослужбы, замерявшем запасы снега в саянской тайге, мы летели над Абаканом.

      Карп Осипович.

      Я первый раз видел эти места зимой. Белым холстом река стелилась между горами. Кое-где, не сдаваясь морозам, она чернела водой, кое-где по белому вился олений след. Пронизанный мартовским солнцем, суровый сибирский лес стоял по сопкам в дремотном оцепенении. В нужных местах на заданной с осени высоте вертолет обтекал горы. Мигали в кабине глазки снегомерных приборов. «Много ли навалило?» «В среднем – по пояс, но есть места – больше двух метров», – ответил гидролог. Недоступные, непролазные, в снегах потонувшие дебри. Трудно вообразить тут очажок жизни. Но он где-то есть. В ясный день пилоты находят его, не глядя на карту. Сигнал: «Смотрите по левому борту!» И вот мелькнула крыша избушки с дымком