Четыре покойника и одна свадьба. Дарья Калинина

к белому магу, может быть, даже уже на сегодня, он предпочел ничего ей не отвечать. В результате они попрощались прохладнее, чем хотелось бы Васе. Но Нюша объяснила, в чем дело. Что если у человека проблема и ему умные люди предлагают легкое и простое решение этой проблемы, а он артачится, значит, этого человека устраивает и его проблема, и его жизнь с этой проблемой, и на самом деле он расставаться с ней не хочет, и нечего тогда мозги дурить порядочным девушкам.

      Так и попрощались. Вернувшись, Вася обнаружил Дарью Сергеевну, которая очень удивилась, увидев своего молодого начальника.

      – Ты почему еще в офисе?

      – А где мне быть?

      – У тебя же через полчаса назначена встреча с адвокатом. Ты про нее забыл?

      – Забыл, – признался ей Вася и, наспех похватав все бумаги, о которых просил его адвокат, поспешил прочь из своего офиса.

      Адвокатом у Вася был не абы там кто-нибудь, а сам Отар Ревазович, импозантный грузин с проблеском седины в роскошной густой шевелюре. Отар Ревазович повидал на своем веку всякого, удивить его было практически невозможно, а вести дела Васи он согласился исключительно в память о своем друге – господине Осинкине. И уже несколько раз за период их общения Отар Ревазович давал Васе понять, что не считает смерть его тестя естественной.

      – Очень уж все странно совпало, – запуская пальцы в свои густые, пышно вьющиеся волосы и глядя на Васю пронзительными блестящими глазами, говорил он. – Я не могу тебе всего объяснить, но поверь мне, парень, твой тесть чего-то здорово опасался. И это довело его до могилы.

      – Но что это?

      – Я ищу, – напускал туману Отар Ревазович. – Пока я выясняю, разнюхиваю.

      – Скажете?

      – Ты будешь первым, кто узнает правду.

      Такого рода беседы они вели много раз. И вот вчера адвокат позвонил Васе и торжествующим голосом произнес:

      – Мне кажется, я нащупал наконец ниточку! Стоило бы за нее потянуть, но боязно одному.

      – Почему?

      – Во-первых, ниточка эта больно уж тоненькая, дернешь неосторожно, оборвется – и уплывет рыбка обратно в мутную водичку. А во-вторых, чего греха таить, боюсь. Если верны мои подозрения, то за смертью твоего тестя стоят очень серьезные люди, и переходить им дорогу в одиночку страшновато даже мне.

      Вася встревожился, серьезным людям не хотелось переходить дорогу и ему. И даже в компании Отара Ревазовича все равно не хотелось.

      А Отар Ревазович закончил свою речь так:

      – Ты вот что, парень, приезжай ко мне завтра. Тут еще люди подтянутся. Вместе все и обсудим.

      Вася не очень-то понимал, чего от него хочет Отар Ревазович. И к тому же он не верил в то, что его тесть умер не своей смертью. Был зафиксирован инфаркт, от этого и надо плясать. И если даже правда то, что в Осинкина стреляли, то где рана? Врачи никакого намека на огнестрельное ранение на теле пострадавшего не заметили. И умереть от страха, от одного лишь звука выстрела тесть тоже не мог. Не такой он был человек. В мутные девяностые он и сам достаточно пострелял. Так что