Преступления любви. Половая психопатия. Рихард фон Крафт-Эбинг

возникает родина, домашний очаг, а стало быть, и рождается потребность иметь подругу жизни в лице жены и хозяйки дома.

      Из восточных народов этой ступени очень рано достигли древние египтяне, евреи и греки, из западных – германцы. У этих народов высоко ценятся девственность, целомудрие, стыдливость и половая верность, в противоположность другим народам, которые предоставляют своих женщин гостю для половых наслаждений.

      То, что рассматриваемая ступень облагораживания половой жизни довольно высока и появляется значительно позже некоторых других форм культурного развития, в частности эстетической, доказывается примером японцев, у которых еще сравнительно недавно всякая незамужняя женщина могла беспрепятственно заниматься проституцией без малейшего ущерба для своего будущего положения жены и матери.

      Христианство дало могучий толчок к облагорожению половых отношений, подняв женщину на одинаковую социальную высоту с мужчиной и превратив любовную связь между ними в религиозно-нравственный обряд[6]. Этим устанавливалось то положение, что на высшей ступени цивилизации любовь человеческая может быть только моногамной и должна иметь в основе длительный союз. Природа может требовать только размножения рода, но общественная единица, будь то семья или государство, должна иметь гарантию, что потомство будет преуспевать физически, нравственно и интеллектуально. Именно равноправие полов, установление моногамии и укрепление последней правовыми, религиозными и этическими узами дали христианским народам преимущество и духовное и материальное над народами с полигамией вообще и над исламом, в частности.

      Мухаммед, правда, стремился поднять положение восточной женщины, бывшей только рабыней и орудием грубой чувственности, и поставить ее на более высокую ступень в социальном и семейном отношении, но все же в мусульманском мире женщина продолжает стоять неизмеримо ниже мужчины, которому одному предоставлено право расторжения брачного союза, расторжения, к тому же крайне легко выполнимого.

      Ислам совершенно отстранил женщину от всякого участия в общественной жизни и тем самым затормозил ее интеллектуальное и нравственное развитие. Из-за этого мусульманская женщина, в сущности, осталась только средством удовлетворения половой похоти и сохранения расы, тогда как добродетели и способности христианки, являющейся хозяйкой дома, воспитательницей детей и равноправной подругой мужчины, могли расцвести пышным цветом.

      Таким образом, ислам с полигамией и гаремной жизнью является резким контрастом моногамии, отличающей семейную жизнь в христианском мире.

      Тот же контраст обнаруживается и при сравнении религиозных воззрений мусульман и христиан на загробную жизнь. Верующему христианину последняя представляется в виде рая, очищенного от всей земной чувственности и обещающего чисто духовные наслаждения; воображение мусульманина рисует ему загробную жизнь в образе сладострастной

6

Этот общий взгляд, установленный, между прочим, и многими историками культуры, требует, однако, известного ограничения, поскольку символический и освящающий характер брака впервые сформулирован был в определенной, ясной форме лишь Тридентским собором, хотя уже самый дух христианства делает понятным освобождение женщины от того низкого положения, какое она занимала в древнем мире и в Ветхом завете.

Такое позднее признание значения брака объясняется отчасти легендой о последовательном создании женщины из ребра мужчины, об ее роли в грехопадении и о постигшем ее заклятии: «а он (муж) будет господствовать над тобою». Так как грехопадение, ответственность за которое Ветхий завет возлагает на женщину, легло в основу церковного учения, то социальное положение женщины должно было оставаться приниженным до тех пор, пока дух христианства не взял верх над легендами и схоластикой.

Достойно внимания то, что в Евангелии, если исключить запрещение развода (Мф 19:9), не содержится ни одного места в защиту интересов женщины. Милосердие к прелюбодейке и к кающейся Магдалине само по себе не касается положения женщины. Напротив, Послания св. Павла прямо указывают на то, что в положении женщины не должно быть ничего изменено (1. Кор 11: 3–12; Еф 5:22: «жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу» и 33: «а жена да боится своего мужа»).

Насколько вина Евы вооружила против женщин отцов церкви, видно хотя бы из следующих выдержек из Тертуллиана: «Женщина, ты должна всегда ходить в печальной одежде и тряпье, глаза твои должны быть всегда полны слез. Ты погубила род человеческий». Св. Иероним еще строже относится к женщине. По его словам «женщина есть врата дьявола, путь беззакония, жало скорпиона» (De cultu feminarum 1, 1).

Каноническое право говорит: «Только мужчина создан по образу и подобию Божьему, но не женщина; поэтому женщина должна служить ему и быть его слугой!»

На соборе в Маконе в VI веке серьезно дебатировался вопрос о том, имеется ли вообще у женщины душа.

Подобные взгляды церкви довольно сильно повлияли на народы, принявшие христианство. У германцев после принятия новой веры пеня за смертоубийство женщины – наивное выражение ценности последней – в силу указанных причин была понижена (Falke J. Die ritterliche Gesellschaft. Berlin, 1862. S. 49). Об оценке обоих полов у иудеев см. III книгу Моисея 27:3–4.

Полигамия, в Ветхом завете (Второзаконие 21:15: «если у кого будут две жены и т. д.») ясно признанная, в Новом нигде, по существу, не отменяется. Действительно, христианские князья (например, Меровинги – Хлотар I, Харибер I, Пипин I и многие знатные франки) жили в многобрачии, в то время церковь нисколько против этого не возражала (Weinhold. Die deutschen Frauen im Mittelalter II. S. 15; ср. также Unger. «Die Ehe» и сочинение Луи Бриделя «Женщина и право» – Bridel L. La femme et le droit. Paris, 1884).