Бронзовое облако. Анна Данилова

как мальчик… Уверен, ему сделали не одну пластическую операцию… Посмотрите, вот шрам за ухом… Ему кожу натягивали…

      – Лучше бы ему на задницу натянули… Кто он такой и зачем ему делать операцию, когда он и так худощав, моложав… Развлечение себе нашел… А я ведь его за парня принял…

      – Вы не женщина, не думаю, что вы разочарованы…

      – Какой черный юмор! Заворачивайте вашего моложавого и выносите вон из дома… А я в это время займусь девушкой. Надо же, с виду такая худенькая, а тяжелая!

      Герман с трудом спустил свою ношу вниз, стараясь не смотреть на распростертое на ступенях тело женщины в зеленом платье.

      – Или мне показалось, что под складками платья я увидел книгу… Какая интересная дама, вместо того чтобы танцевать на балу или предаваться разврату, как это делала ее подружка в спальне с убийцей, она почитывала… Интересно, и что же это за книга?

      Дмитрий, который нес труп Ефима Сперанского, приостановился и тоже взглянул на даму в зеленом. На самом деле, рядом с ее платьем он увидел небольшую, в темном переплете книгу.

      – Давайте отнесем этих двоих, а когда вернемся, тогда и взглянем на книгу… Уверен, это какой-нибудь дамский роман. Или же, что менее вероятно, какая-нибудь модная книжица по психологии или типа «Как выйти замуж за миллионера».

      Дмитрий распахнул дверь из небольшого темного тамбура во двор, и в лицо ему сразу же хлынул морозный свежий воздух, чистый и сладкий, он даже закашлялся. Он щелкнул выключателем, и часть двора округло осветилась желтым электрическим светом. Оставив труп на полу тамбура, он сначала протоптал дорожку, ведущую в дровяной сарай, с трудом расчистил вход, открыл дверь и, зажмурившись, сунул голову внутрь… Свет, льющийся с улицы, осветил ровные стопки аккуратно уложенных дров. И ни одного трупа. К счастью. Пол в сарае был деревянный, но промерзший, что тоже было очень кстати: уложив трупы на пол, можно было быть уверенным в том, что они замерзнут и не станут разлагаться.

      – Идешь? – крикнул он, увидев Германа, с трудом тащившего на себе труп девушки. – Кладите вот сюда, а я сейчас Сперанского принесу… Как же странно… Знаем имя человека, а поговорить с ним не можем…

      – Ну и мысли у вас, честное слово…

      Четыре трупа перенесли в дровяной сарай за полчаса, оставалось привести в порядок и завернуть в простыни парочку из спальни.

      – Они явно были любовниками, – рассуждал Дмитрий, складывая руки и ноги женщины вместе, соединяя их, чтобы потом под спину, влажную от крови, подсунуть край простыни. – Грязная работенка, – пожаловался он, глядя, как Герман, совсем бледный, с трясущимися руками проделывает то же самое с трупом мужчины. – Ты посмотрел его документы?

      – Да, Борисов Иван Михайлович. Толстый и тяжелый. Это ему не помешало бы сделать пластическую операцию, выкачать жир… Смотрите, у него и брюки расстегнуты, намерения его по отношению к этой женщине поначалу были как будто самые смелые и понятные… Зачем же он пристрелил ее?

      – Я предлагаю брюки не застегивать, – вдруг вполне серьезно предложил Дмитрий. – Понимаете,