Улыбка черного кота. Олег Рой

понюхает пороху, узнает, почем фунт лиха… Потом все равно возвратится и доучится. Антон твердо знал, что ничто и никогда не сможет помешать ему стать врачом или специалистом по медицинской электронике.

      Народу на проводах собралось немного. Кроме родственников и близких друзей, пришел профессор Лаптев со своей внучкой Настенькой, худенькой застенчивой девчушкой; ее воображение поразила рыжая персидская кошка Капа – любимица семейства Житкевичей, и малышка весь вечер зачарованно, не отрываясь, следила за повадками мудрого ленивого зверя.

      – Вот вам, пожалуйста, – шутил Иван Петрович Лаптев, поглаживая по привычке бороду и стараясь хоть немного отвлечь Житкевичей от тяжелых мыслей, – законы современного шоу-бизнеса во всей красе. Согласитесь, что ваша Капа – настоящая звезда, и, значит, у нее должны быть свои фанаты. Как, Настюша, согласна ты записаться в Капитолинины фанатки?

      И все потешались над девочкой, делая вид, что шутка не вымучена, а напротив, легка и остроумна, и пытаясь сосредоточиться на милых пустяках дружеского общения. А Николай Васильевич шептал жене на ухо, тщетно стараясь, в свою очередь, чтобы гости не заметили, что глаза у нее «на мокром месте»:

      – Лаптев просто обожает свою Настасью, ни на минуту с ней не расстается, всюду с собой водит…

      – И правильно, – кивала высокой прической Анна Алексеевна. – Мы-то с тобой теперь не скоро дождемся такой внучки: сначала Антошкина армия, потом еще годы учебы, потом надо будет карьеру строить… – И глаза ее вновь затуманились, а Житкевич-старший недовольно крякнул, убедившись, что его отвлекающий маневр не возымел никакого действия.

      Гости разошлись рано, потому что Антону наутро нужно было выезжать в дорогу. Да и к долгому празднованию, конечно, никто не был расположен – ведь люди зашли попрощаться перед двухлетней разлукой, и поводов для особой радости не было.

      Светлана с Сергеем вышли от Житкевичей вместе. Моросил осенний дождь, им обоим было невесело: их друг уезжал на долгий срок, покидал родной дом, его ждали неведомые и вряд ли приятные испытания. Их компания распадалась, и хотя они виделись в последнее время совсем редко, но все же знали, что могут сделать это в любой момент, как только им захочется пообщаться друг с другом. А теперь – нет, теперь встреча уже не будет зависеть только от их желания…

      Сергею было особенно тошно. В армию ему, конечно, не хотелось. Он был согласен с отцом, что это замедлит его карьеру, может быть, даже перевернет всю выстроенную с такой тщательностью судьбу, но он привык быть, как все, и даже лучше всех. Он бы, может быть, и отправился в армию, не стал бы так резко выделяться из общих рядов… Но отец очень быстро решил этот вопрос, даже не посоветовавшись с сыном: пошел на прием к начальнику райвоенкомата, получил для сына освобождение. В медицинских документах остался диагноз: плоскостопие, к строевой службе негоден. И Сергею ничего не оставалось, как только подчиниться, тем более что отец не раз потом сетовал