Гори все синим пламенем. Марина Серова

разговоры – до завтра!

      Валерий Павлович послушался и закрыл глаза. По-видимому, он и сам пока не находил в себе сил говорить еще о чем-либо.

      Я как-то успокоилась, обрадовавшись, что все на самом деле обошлось. Обрадовалась прежде всего за Витальку и его мать: несчастье с кем-то из близких – жуткое событие.

      Собаки не переставали лаять и скрести дверь. Иногда, правда, их злобное гавканье сменялось отчаянным скулением. Внезапно звуки прекратились, и я насторожилась. Кто бы это мог быть?

      Я быстро захромала к выключателю и погасила в гостиной свет. Затем подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески. Виталька удерживал одного из псов за ошейник и поглаживал его. Тот неспокойно поглядывал на дверь, но тем не менее молчал.

      – Женя! – крикнул Беккер-младший.

      Я смелее выглянула из-за занавески и несколько раз стукнула в стекло.

      – Все в порядке, – сказал Виталька и стал успокаивать собак, что-то тихо приказным тоном объясняя им.

      Те будто поняли его, сразу же улеглись на асфальт у входа в дом.

      Я зажгла свет и вернулась на свое место. Доктор сидел, наблюдая за мной.

      – Как он? – первым делом спросил Виталька, войдя в комнату.

      – Пришел в себя, – сухо ответил доктор.

      – Фу-у-у, – с облегчением произнес Виталька, – слава богу!

      Затем он глянул на меня и с ужасом произнес:

      – Что с твоей ногой? Что здесь произошло?

      Я вкратце рассказала Беккеру о случившемся, и он протянул мне принесенную им мою здоровенную «рабочую» сумку.

      – Молодец! – сказала я, расстегнув сумку и убедившись, что Виталька принес все необходимое.

      – Молоде-ец, – иронично передразнил меня Беккер. – Знаешь, что мне пришлось пережить? Твоя тетушка – просто монстр! Она меня не узнала и устроила целое расследование.

      – Разве любой другой действовал бы по – другому? – задала я риторический вопрос, внутренне радуясь поведению не сдающей позиций бывшего юриста тетки.

      – А волкодавы-то молодцы! – восхищенно заявил Виталька, присаживаясь напротив меня. – Жень, ты извини, конечно…

      – Ничего, – успокоила я его, – нормальная сторожевая собака так и должна себя вести.

      – Надо было мне самому спустить собак, да второпях растерялся и, честно говоря, вообще о них забыл.

      Снова на улице послышался лай, и через некоторое время в комнату вошла Юлия Николаевна. Она повела себя так же, как и несколько минут назад ее сын: стала расспрашивать сначала о самочувствии мужа, потом о моей ноге и так далее.

      Григорий Семенович все еще находился здесь. Он сделал Беккеру пару каких-то инъекций и вообще неусыпно следил за его состоянием. Судя по всему, домой он до утра не собирался.

      Тем не менее время было позднее, и все мы, сидя кружком, поочередно зевали.

      – Идите спать, – предложила я Беккерам.

      – Разве уснешь сегодня? – сказали мать и сын почти в один голос.

      – Сидеть здесь все равно нет смысла, – сказала я.

      – А вы? – спросила