Отдать всего себя. Моя автобиография. Дидье Дрогба

замечательно вернуться к своим родителям и к своей семье, я был безумно счастлив!

      Дело в том, что во Франции случались моменты, когда я чувствовал тоску и одиночество. Я выживал благодаря редким (и очень дорогим) телефонным звонкам от родителей, но было настоящей мукой вешать трубку после разговора с мамой, которую я так хотел видеть. После этих телефонных разговоров я медленно добирался до своей комнаты, бросался на кровать и просто рыдал, потому что я по ней сильно скучал.

      К тому времени, как я вернулся на родину, отец получил на работе назначение в столицу, город Ямусукро, находящийся в 100 километрах к северу от Абиджана. Забавно, что в Абиджане проживает 4,5 миллиона человек, а в столице население всего лишь 200 тысяч. Впрочем, меня это мало интересовало. Я просто был счастлив, что вернулся домой, играл с братом и сестрами, кузенами и кузинами и старыми друзьями. По существу, я считаю этот год, прожитый дома, самым счастливым периодом своего детства. Главное воспоминание о нем – это то, что я очень много играл: просто на улицах с ребятами, играл в футбол босиком, вновь наслаждаясь беззаботным существованием. Иногда я участвовал в футбольных турнирах вместе со своими кузенами и получал травмы (не особо серьезные, но всегда одни и те же), и папа очень сердился на меня за то, что я играю без обуви. Но то, что я не нуждался в ней, говорит о том, насколько непринужденно протекала дома моя жизнь. Мы играли часами, сражаясь за самодельные кубки, сделанные из обрезанных пластиковых бутылок, которые наполнялись сладостями. Каждый из нас старался изображать своего любимого игрока. Моим кумиром был Марадона.

      Как это ни странно, но (очевидно, из-за прошлого опыта, когда я научился быстро адаптироваться в новых условиях) у меня в памяти не осталось воспоминаний о каких-либо трудностях по налаживанию отношений с братьями и сестрами, которых я практически не знал. Все шло естественным путем. Теперь наряду с Даниэль у меня была сестра Надя, которая была двумя годами младше ее, а затем, вскоре после моего приезда, в октябре 1985 года, появился и Жоэль.

      Единственное, что меня не особенно радовало в тот период, так это пристальное внимание отца к моим школьным успехам и его возросшая требовательность. Он был по натуре достаточно строг и питал определенные надежды на мой счет, в том числе и в отношении учебы. Следовательно, отец не терпел пустых оправданий, когда я получал оценки ниже тех, которые считались им приемлемыми. Если я не попадал в пятерку лучших в классе по какому-либо предмету, то подвергался наказанию. У мамы был иной склад характера: она старалась в любой ситуации нас защищать. Оглядываясь назад, я понимаю, что получил от родителей просто прекрасное воспитание: смесь безоговорочной любви и строгой дисциплины. И пусть я не жил с ними под одной крышей долго, этого времени вполне хватило, чтобы их влияние сказалось на мне. В дальнейшем я опирался на два значимых ценностных ориентира: уважение к окружающим и трудолюбие.

      Спустя год после моего пребывания в Кот-д’Ивуаре