За колючкой – тайга. Сергей Зверев

Зебра.

      – Что-то вроде этого.

      Настоящая любовь пришла к Андрею слишком поздно. Были у него женщины, были связи, их было даже больше, чем у среднестатистического мужика. Крепкий телом, красивый лицом и манерами Литуновский всегда был востребован, и его уход доставлял очередной девушке значительные нравственные переживания. Почти такие же, о каких пишут оскорбленные исковики в своих заявлениях в суд о защите чести и достоинства. До судов, слава богу, дело не доходило. Через неделю Андрей убеждался, что та симпатичная, которую он избрал для общения, для непосредственно общения не подходит по причине своей ментальности. Деньги, машина, квартира… Словом, в Андрее ее требовательно интересовало все, чего в нем не было раньше и не обнаруживалось до самых последних дней свободы. И он уходил. Разговоров по-американски, с выяснением всех отношений и решением остаться друзьями он не понимал. Просто уходил, когда обоим становилось понятно, что масло с водой, как они ни старались, не совместили.

      Другая была поплоше фигурой, но мудрее опытом. Но ежедневные разговоры о грабительском характере проводимых в стране реформ были не для него. И он снова уходил, прекрасно понимая, что в этом случае можно даже не прощаться. Она, мудрая женщина, поймет все и без слов.

      Он не метался, не выбирал, а просто жил. Случалось – получалось. Не получалось – разбегались. Как бы то ни было, инициатором интереса к себе всегда был он сам. И это доставляло многим знающим его красоткам обиду и раздражение. А пять лет назад в его жизни произошло событие, дать определение которому он не мог до сих пор. В комнату его жизни без спросу, пинком растворив дверь, вошла женщина, попросила чаю и легла на его диван. Наутро она уже переставляла мебель, но Литуновского, к его великому изумлению, это не бесило, а восхищало. Вика пришла незаметно, как во время последних февральских метелей сквозь облака вдруг пробивается мягкий лучик солнца, и этот лучик, расширяясь с каждой секундой, начинает растапливать окружающий его снег и заставляет расцветать цветы. Она пришла и осталась. Самая красивая, самая нежная, самая умная и понимающая.

      Когда ему случилось тридцать шесть, и произошло это чудо, Литуновский впервые за все эти годы ощутил любовь. Его любила близкая женщина и не скрывала это ни дома, ни при посторонних. Наверное, именно поэтому полюбил и он. Прочь юношескую пылкую любовь, долой зрелые увлечения. К человеку в тридцать шесть пришла вместе с женщиной любовь, и это было впервые, когда ему не хотелось уйти.

      А через год родился Ванька. И они трое были самыми счастливыми людьми на свете. До самого последнего дня, когда в руках Андрея оказался тот проклятый пистолет…

      Летун осторожно, чтобы не скрипнули доски нар, наклонился и чуть приподнял оторванную с вечера доску полового настила. Уложил в гнездо свернутые вчетверо купюры и так же тихо доску опустил. Ни у одного конвоира, затей «красные» сейчас полный шмон, не возникнет мысль о тайнике под этой прогнившей доской.

      И сейчас он, положив на нары