Королевский инженер. Алексей Бессонов

мои приказы. Мы переходим на «ты», без церемоний и прочих глупостей. Я изъясняюсь достаточно понятно?

      – Разумеется. Меня зовут Манли.

      – «Хлеб несущий» на северном диалекте?

      – Да, это так. Мой дед был знатоком пшеницы. Меня назвали так по его воле.

      – Я был бы рад такому имени. Сейчас мы едем на улицу Медных Узлов. За мной, и не отставать. За своих солдат отвечаешь ты, Манли.

      Залив уже тонул в жарких фиолетовых сумерках. Этот остров миновали ужасы войны – злаки всходили, как всегда, рыбы хватало, и многие семейства даже поднабрали жирку на поставках в менее удачливые места. Все, впрочем, понимали, что это случайность. Все боялись, поэтому прибытие сорокатысячного корпуса барона Лейена было воспринято с некоторым облегчением. Сейчас Трон не экономил на жалованье. Портовые бордели зажили новой жизнью, кузнецы, механики и оружейники ощутили большой прилив оптимизма. «Нам бы так почаще!» – говорили, гладя бороды, цеховые старшины.

      Невыносимые бедствия двадцатилетней войны, разорившей миллионы семей, прошло мимо них – и поэтому Арвел Хадден смотрел вокруг себя с легким презрением.

      Подъем в верхнюю часть города был довольно труден из-за гладкой древней брусчатки. Кобыла Хаддена, оказавшаяся еще и капризной, еле брела. Не выдержав, Арвел наклонился к шее лошади, хлопнул по ней ладонью и довольно громко произнес:

      – Будешь брыкаться – суну в задницу бомбу. Или ты меня не знаешь?

      К изумлению капитана Трира, после такого предупреждения лошадь рванула наверх более чем резво.

      Вскоре инженер свернул влево, брусчатка закончилась, и дело пошло легче. Узкая улочка, застроенная ветхими домами, вела в северо-западную часть города, которую издавна населяли ремесленники и цеховые мастера. Очевидно, Хадден знал дорогу как свои пять пальцев: проехав мимо конюшен, перед воротами которых стояли несколько здоровенных ломовых телег, он снова повернул и через полсотни шагов остановился у какой-то низкой подворотни.

      – Останься пока здесь, – велел он капитану. – Мы недолго.

      Дали легко спрыгнула со своей лошадки, и они с инженером исчезли под округлым глиняным сводом.

      – Надеюсь, Дотти успел закончить, – произнесла девушка, – а то будет обидно.

      – Не просто обидно, – фыркнул Арвел, – будет паршиво.

      Арка вывела их в небольшой дворик, со всех сторон замкнутый белеными двухэтажными флигелями. Ломаные старинные плиты, которыми его замостили много лет тому, были присыпаны соломой, сбоку от арки возвышалась аккуратная поленница; возле опустившейся в землю двери напротив дремал мохнатый светло-серый ослик.

      – Привет, Вилло! – крикнул ему инженер. – Ну, где там твой старый хозяин?

      В дальнем флигеле, почти скрытом тростниковым навесом, что служил для сушки соломы, завизжала дверь полуподвала.

      – Здесь я, здесь, – легко преодолев высокую каменную ступень, на свет выбрался старик в кожаном фартуке, плотно перетянутом широким поясом с множеством крючков и петель