Мое непослушное сердце. Сьюзен Элизабет Филлипс

Молли! Знаешь, все так кричали, что у меня ушки болят!

      Поскольку Эндрю унаследовал от Дэна Кэйлбоу не только внешнюю привлекательность, но и громоподобный голос, Молли искренне усомнилась в последнем утверждении, но все же погладила племянника по голове.

      – Бедняжка!

      Мальчик поднял на нее глаза.

      – И Кевин та-а-ак разозлился на папу, дядю Рона и тренера, что выругался на букву «х».

      – Неужели? Как нехорошо!

      – Даже два раза!

      – О Господи! – Молли едва сдержала улыбку. Понятно, что, проводя столько времени в офисе команды Национальной футбольной лиги, дети слышали и не такие непристойности, но нравы, царившие в семье Кэйлбоу, были достаточно суровы, и каждое неприличное слово влекло за собой тяжкие последствия, хотя и не такие, как десятитысячный штраф Кевина.

      Молли не могла понять, как такое могло с ней случиться. Самым ненавистным в ее увлечении Кевином был тот неоспоримый факт, что она умудрилась втрескаться именно в него, самого поверхностного, самого ограниченного во всем мире типа. Футбол – вот все, что интересовало его в жизни. Матчи и бесконечная процессия топ-моделей с одинаково пустыми лицами. Где он их только находит? В интернет-сайте «Мисс Ничтожество.сom.»?

      – Привет, тетя Молли.

      В отличие от остальных отпрысков Фэб и Дэна восьмилетняя Ханна не подбежала, а спокойно подошла к тетке. Хотя Молли любила всех четырех одинаково, все же относилась к этой беззащитной и слишком уязвимой девчушке, не обладавшей ни ловкостью, ни безграничной самоуверенностью сестер и брата, немного иначе. Ханна с самого рождения была чересчур чувствительной, безнадежно романтичной мечтательницей, одаренной богатым воображением, обожавшей читать и рисовать. Словом, копия своей тетушки.

      – Мне нравятся твои волосы.

      – Спасибо.

      Проницательные серые глаза мгновенно подметили то, что ускользнуло от внимания старших сестер: грязь на брюках Молли.

      – Что стряслось?

      – Упала на автостоянке. Ничего страшного.

      Ханна задумчиво прикусила нижнюю губу.

      – Тебе уже рассказали, как поссорились папа и Кевин?

      Девочка явно расстроилась, и Молли знала почему. Кевин иногда бывал в доме Кэйлбоу, и Ханна, совсем как ее глупая тетушка, втайне вздыхала по нему. Только в отличие от чувств Молли любовь девочки была чиста и невинна.

      – Люди должны отвечать за свои поступки, солнышко, и Кевин не исключение.

      – И что с ним теперь будет? – прошептала Ханна.

      Молли, в полной уверенности, что Кевин очень скоро утешится с очередной моделью, едва говорящей по-английски, но зато превосходно владеющей всеми эротическими приемами, рассеянно ответила:

      – Думаю, он остынет и все обойдется.

      – Боюсь, как бы он не натворил глупостей.

      Молли отвела со лба Ханны прядь светло-каштановых волос.

      – Снова спрыгнет на лыжах с вертолета, как перед игрой с «Бронкос»?

      – Он, наверное, просто не подумал.

      Еще