Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука». Александр Полюхов

тоньше некуда, поскреби, а под ней ничего нет. Заигрались мы с ними, пора заканчивать. Кто захочет работать «на земле» – пожалуйста, дадим должности, кто не хочет – пусть шакалит у западных посольств и витийствует.

      – А как же интеллигенция? – сухопарый чиновник поправил очки, будто причисляя себя этим жестом к данной публике и одновременно обижаясь за неё. – Криков много будет, руки начнут заламывать.

      – Ты что, «Бесов» Достоевского подзабыл? – блеснул эрудицией глава государства, – Именно интеллигенты довели Россию до октябрьского переворота, а СССР – до могилы, – и после паузы, решительным тоном добавил. – Что ж, если стране нужно чудо, она его получит. Документы на Алехина готовы?

      – Кадровики Администрации подготовили подробную справку.

      – Тщательно изучили?

      – С рождения. Данилин занимался.

      – Это такой тощий, в очках, – Президент блеснул памятью менеджера-перфекциониста, вспомнив одного из тысяч сотрудников центральной Администрации. – Он в курсе?

      – Нет. Считает, что готовится назначение по моей протекции на престижное местечко. Сотрудник обстоятельный, давно работает. Раз ничего не раскопал, значит, в жизни Матвея ничего смердящего точно нет.

      – Какое мнение у Чудова?

      – Считает товарища Грига выдающимся разведчиком и настоящим патриотом. Сомневается, что наше предложение заинтересует кандидата.

      – Никуда Григ не денется. Не таких через коленку ломали.

      – С потенциальным чудотворцем надо бы помягче.

      – Хорошо, немедленно ко мне. Алехин в Москве живет?

      – Тут по соседству в селе Иславское, но сейчас в Лондоне – обратный билет у него на завтра, а вы в поездку по стране отбываете.

      – Тебе объяснить, как и что? Пусть Чудов к вылету доставит.

      Уже в коридоре президентского корпуса Администратор почему-то вспомнил, что в Лондон отпросился и Данилин, две недели готовивший досье Алехина. «Бывают же совпадения!»

      Бывают. Не совпадения, а события, внешне независимые, но в глубине крепко связанные логикой запущенного кем-то (Богом, Президентом, Судьбой?) сценария. И не факт, что автор незаконченной пьесы сам догадывается, каким будет финал. Что уж говорить о занятых в ней актерах. Даже Шекспир соглашался, что лучшие спектакли идут на сцене жизни. Классик знал толк в драматургии.

      Ровно за подобную непредсказуемость так любим футбол. Толпы двигались на «Уэмбли» в предвкушении волшебства на газоне, не зная, что матч выдастся тягостным и безынтересным. Матвея билет привел в блок 204. Трибуну заполняли зрители из разных концов Европы. Казахи, довольные совместной прогулкой, сидели неподалеку. Когда входили через северный вход стадиона, Алехин рассказал, что первоначально, еще до футболистов, по арене кругами носились грейхаунды, а публика приходила посмотреть и сделать ставку на борзых. Их завезли римляне, основавшие город. «У нас тоже есть борзые – тазы», – гордо поведали туристы