Хроники Реликта. Том II. Василий Головачев

том смысле, как мы это понимаем. Они не излучают ни в одном из диапазонов электромагнитного и других полей, хотя каждый имеет массу – около десяти тонн. Ребята обнаружили любопытные эффекты, не хотите посмотреть? Если повезет, конечно.

      Железовский оглянулся на близкий вал кратера, выеденного Прожорливым Младенцем – рождающимся Конструктором.

      – Что они здесь делали? Чего ждали?

      Савич тоже оглянулся на гребень кратера.

      – Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем, сфинктура этих объектов даже не поддается измерению. – Лидер команды ученых обошел этажерку, подобрал камешек, подкинул в руке.

      – Видите пятно? Оно чуть светлее. Мы назвали его «трупным».

      Савич с силой метнул камешек в глыбу чужанина. Тот отскочил.

      – Не попал.

      Второй камень также отскочил от глыбы, а третий канул в черноту, как в воду.

      – Пойдемте. – Савич увлек прибывших за собой, обходя сложные антенны всевозможного рода устройств, измерительных комплексов и аппаратов. Работавшие у приборов люди расступались и продолжали заниматься своим делом, неторопливо, методично, буднично и спокойно. Савич остановился с другой стороны этажерки, ближе к роиду, в которого бросил камень, посмотрел на часы, кивнул в сторону глыбы:

      – Сейчас появится. Мы засекали: время пребывания пробника внутри роида не превышает четырех минут.

      Словно в ответ на слова ксенолога, из черной грани мертвого чужанина выпрыгнул брошенный ученым камешек и едва не попал в Шадрина. Железовский проследил за его падением, шевельнул бровью:

      – Он что же, вылетает с той же скоростью, с какой был запущен?

      – Практически с той же. Словно летит в вакууме метров шестьсот, не подчиняясь земному тяготению. Однако некоторые камни не возвращаются, зато вместо них мы ловим слабые вспышки гамма-излучения.

      – Любопытно. Как вы это объясняете?

      – Идеи есть. – Савич с легким замешательством пошевелил пальцами. – Но они несколько экстравагантны… если не сказать резче. Ксенологи, например, начисто с ними не согласны. Одно пока стало ясно: чужане совсем не то, что мы о них думали.

      Железовский хмыкнул:

      – Темните вы что-то, уважаемый.

      – Ничуть, просто привык опираться на факты или хорошо просчитанный эф-прогноз, прежде чем выносить гипотезу на обсуждение.

      – А как вам удалось выключить их маскирующий генератор?

      – Он выключился сам, видимо, иссяк источник энергии.

      Железовский в задумчивости пошел вокруг чужого сооружения с мертвыми чужанами, остановился перед полоской ползучих растений темно-серого, почти черного цвета, нагнулся и потрогал.

      – Это их флора?

      – Нет, – ответил Шадрин, забегавший то слева, то справа от комиссара, успевающий следить за обстановкой, говорить по рации сразу с тремя абонентами и перекинуться парой фраз с исследователями «маяка». – Это дремлик марсианский, разве что потерявший свой голубой цвет. А вот это берегень седой, а дальше – шерстонос