Хроники Реликта. Том II. Василий Головачев

спортзалов – располагалась на берегу Десны в километре от основного здания управления аварийно-спасательной службы. Сообщив инку-диспетчеру, кто он и к кому направляется, Ратибор влез в «улитку» бесшумного конформного лифта и вышел в прозрачном фонаре стыковочного узла, соединявшего две лечебные палаты и зал психомассажа. Анастасия Демидова лежала в палате с номером «один», и не успел Ратибор подойти к двери, как та открылась и выпустила человека в черном.

      С полминуты они разглядывали друг друга, потом по губам Грехова скользнула едва заметная улыбка.

      – Говорят, ты неплохо потренировался у метро.

      – Неплохо, только спарринг-партнеры попались неопытные, – в тон проконсулу произнес Ратибор.

      Грехов кивнул, буркнул нечто вроде «ну-ну», и капсула лифта унесла его в недра здания. Постояв немного, чтобы справиться с неприятным осадком от встречи, Берестов вошел в палату и был едва не сбит с ног: Настя ждала его за дверью, прыгнула на шею и, всхлипывая, принялась целовать его лицо, уши, плечи, руки, пока оглушенный водопадом чувств – в пси-диапазоне он представлял собой самый настоящий водопад! – Ратибор не оторвал ее от себя, зажмурившуюся, с мокрым от слез лицом, в распахнувшемся халате, милую, безумно красивую и желанную…

      Полчаса ушло у них на междометия, объятия и шепот, пока Настя не пришла в себя и не принялась приводить себя в порядок.

      – Я могла бы уже уйти отсюда, – сказала она, причесываясь, поглядывая на чеканный профиль Ратибора, – но решила подождать тебя, Габриэль сказал, что ты придешь сразу после драки. Ты дрался? Это правда?

      Ратибор поневоле нахмурился. Темное чувство открывающейся под ногами бездны качнулось в нем.

      – Он сказал, что я дрался? Когда?

      – Когда сказал? Почти час назад, перед твоим приходом. – Девушка оглянулась. – Что, он ошибся?

      – Нет, но… я думал, что ему сообщили о схватке по треку, однако он знал об этом еще до события… хомозавр!

      Анастасия вздрогнула, побледнела.

      – Ты… ты говоришь это… с ненавистью! После того что он сделал для тебя, для всех… Неужели вы так не терпите его? За что? За то, что он отличается от вас? За его силу, волю, риск, благородство, наконец? – Голос ее превратился в шепот, погас. – Ты хочешь, чтобы…

      Ратибор покачал головой, снял мысленный контроль и на мгновение обрушил на голову девушки весь свой внутренний мир, все свои вопросы, мысли и чувства, запертые в душе, мучившие его и ждущие ответа. Настя снова вздрогнула, прислушалась, полузакрыв глаза, легкая краска вернулась на ее щеки.

      – Извини, я была не права, – скороговоркой проговорила она, вскакивая и целую Берестова в подбородок. – К тебе мои слова не относятся, хотя было время, когда и ты относился к нему…

      – Было, – согласился Ратибор. – Но я – иное дело, вряд ли кто-нибудь еще знает его с других сторон, отсюда нелюбовь, неприязнь и даже страх. Забава призналась, что она его боится, «яко татя в нощи». Да и у меня иногда, честно признаться,