Темногорье. Лада Кутузова

заварила чай, села за стол и уточнила:

      – А кто именно?

      Катя, как можно небрежнее, ответила:

      – Мальчик один.

      У мамы брови поползли вверх:

      – Какой такой мальчик?

      Катя резко выдохнула: опять мать лезет со своими расспросами. Какой, зачем… Других слов и не знает. Катя к себе Вадика приглашает, а не к матери. От мамы и не требуется ничего, лишь бы не мешала. Почему Катя не может пригласить, кого хочет? Вечно разрешения спрашивать надо!

      – Ты его не знаешь, – ответила она. – Мы с ним вместе в одной игре играем.

      – В какой игре? – не поняла мама.

      Катя сдерживалась из последних сил: что же мать настолько непонятливая? Все разжевывать нужно!

      – В Интернете которая. Мы уже год играем.

      Мама удивилась:

      – То есть вы даже не видели друг друга?

      – Да что ты начинаешь?! – Катя повысила голос. – А скайп на что? Он москвич, заканчивает одиннадцатый класс. Сдаст экзамены и приедет к нам.

      Мать поджала губы, не замечая, что дочь снова хамит:

      – А зачем он к нам приедет?

      Катя пожала плечами. Зачем, зачем… Влюбился, конечно. А ей лестно: взрослый парень, симпатичный и умный. Все девчонки перемрут, как осенние мухи, когда она с ним гулять выйдет. У них в классе из девчонок многие с парнями встречаются. А у Кати нет никого. Только Вадик, но он в другом городе. Но мама уперлась:

      – Ну, как ты его пригласишь? У нас всего две комнаты. А ты даже постель убрать не можешь. Такое ощущение, что Мамай прошелся – сплошной бардак.

      – Не преувеличивай, – нахмурилась Катя. – Никому, кроме тебя, нет до этого дела.

      Что мама за человек такой? Вечно найдет, к чему прикопаться! Неужели запретит?

      Тогда мать попробовала надавить с другой стороны:

      – Катя, неужели ты не понимаешь? Парням в этом возрасте только одно нужно – секс.

      Катя закатила глаза:

      – Ну и дам.

      Воцарилась тишина, словно из матери весь воздух откачали, а потом начался дурдом.

      – Что значит – «ну и дам»?! Ты хоть понимаешь, что говоришь? – мать повысила голос.

      – Да что я такого сказала?! – сорвалась Катя. – Тоже, ценность великая. У нас в классе почти все девочки попробовали.

      – Даже не думай! – заорала мама. – Я тебе запрещаю.

      И тут Катя высказала все, что давно думала:

      – Да иди ты! Что ты вечно ко мне лезешь?! Только попробуй запретить! Мне скоро уже шестнадцать исполнится. Я узнала: подам в суд на определение, что я эмансипированный подросток. Буду делать, что захочу, а ты мне – алименты платить.

      Мама замерла. Смешно получилось: вот она округлила щеки, собираясь ответить, воздух изо рта вырвался, а звуки остались. Точно забыла, что хотела сказать. Потом часто заморгала, будто в глаз что-то попало.

      – Катя, ты понимаешь, что говоришь? – повторила она.

      Катя взвилась в воздух, словно сорванная пружина.

      – Я