Зеркало сновидений. Валерия Вербинина

его заинтриговала! А на Лизу внимания не обращай. Мало ли что она говорит…

      – Она хочет, чтобы ты играла Фёклу, – наябедничала Оленька.

      – Кого?

      – Сваху в «Женитьбе».

      – А сама сыграет невесту? Для кого она старается – для Володи или для Коли?

      Оленька смутилась.

      – Ну уж точно не для Лариона, – сказала она наконец. – И почему я должна играть тетку? Я не хочу быть теткой!

      – Не хочешь, значит, не будешь, – объявила Лиза, входя в гостиную. – Попрошу Соню.

      – А она сможет? – с сомнением протянула Машенька.

      Лиза пожала плечами, словно желая сказать, что в ее присутствии всякий сумеет справиться с ролью, и, сев на диван, спросила, когда брат гостьи возвращается в свой полк.

      – Н-не знаю, – неуверенно ответила Машенька. – Кажется… то есть я так думаю… он вообще не хочет туда возвращаться.

      Оленька затрепетала. Зная свою сестру, она не сомневалась, что та строго осудит нежелание Арсения оставаться в армии; но ее ждал сюрприз.

      – Может быть, он и прав, – сказала Лиза, подумав. – Служить, чтобы в конце концов превратиться в кого-то вроде того глупого военного, который был у вас на вечере… как бишь его?

      – Дымов, нет, Ломов, – поправилась Машенька. – Папа сказал, что они знакомы с детства, но я его раньше у нас не видела.

      В Оленьке заговорил дух противоречия. Она открыла рот, чтобы сказать, что Ломов показался ей вовсе не глупым и что взгляд, которым он осматривал гостей, был слишком цепким и изучающим для человека неумного; но тут в гостиной появились новые лица: сначала Ларион Маслов, как всегда оживленный сверх меры, а затем Арсений в штатском. Среди знакомых Ларион слыл безобидным чудаком, хоть и склонным ко всяким преувеличениям и фантазиям, и в тот день он не изменял себе. Перво-наперво он рассказал историю о знакомом студенте, который унаследовал от дальнего родственника восемьдесят тысяч капиталу, но в ходе расспросов выяснилось, что на самом деле наследство состоит лишь в заложенном и перезаложенном имении, которое приносит больше хлопот, чем пользы. Во второй фантазии фигурировала прекрасная дама, которая ехала в открытой коляске и попалась ему на глаза возле Аничкова дворца. Пылкий Ларион охарактеризовал этот чистейшей прелести чистейший образец такими эпитетами, что все усомнились в том, что описанная им дама существует в действительности, а не пригрезилась ему среди толчеи и сутолоки Невского проспекта.

      – Мы будем ставить «Женитьбу», – сказала Лиза, чтобы вернуть студента с небес на землю. – Ларион, вы сыграете Подколесина?

      Арсений отвернулся, пряча улыбку. Трудно было вообразить людей более далеких, чем молодой фантазер и нерешительный герой Гоголя; но Ларион слишком любил семью Левашовых и не заметил подвоха.

      – Я сыграю кого хотите! – торжественно объявил он.

      – Оле я предложила роль тетки, – продолжала Лиза, – но она не хочет.

      – Я передумала, – вмешалась Оленька, бросив быстрый взгляд на молодого офицера. – Я буду играть.

      – Ты