Ядовитые цветы. Анна Берсенева

хоть и двое детей, и квартира большая.

      «Странно, – думала Лиза, уже наслушавшись сетований молодых мам, с которыми быстро перезнакомилась во дворе, – как это женщины и не работают, и вечно жалуются, что устают от домашних дел?»

      Потом приходил Андрюшка, и, несмотря на его протесты, Лиза и его вытаскивала на улицу.

      – Что ты меня ведешь в эту песочницу, как маленького! – возмущался он. – Не хочу я гулять, я лучше почитаю!

      – Успеешь почитать, – увещевала Лиза сердитого племянника. – Посмотри, какой ты зеленый без свежего воздуха. И зрение уже испортил. Пойдем, пойдем, не увиливай!

      Конечно, она водила их не в песочницу. Крылатское понравилось Лизе своим простором. Она чувствовала даже что-то величественное в этих огромных домах, раскинувшихся над головокружительными обрывами, в которых, казалось, воздух свистел и гудел под крыльями дельтапланов.

      Неподалеку от одного такого обрыва она и гуляла обычно с детьми, приглядывая за шустрой Маринкой и наблюдая, как кружатся в воздухе разноцветные прозрачные крылья. Кончался апрель – теплый, звенящий от солнца. Солнечный воздух трепетал и струился, и, сидя над обрывом, Лиза постоянно чувствовала, как душу ее наполняет беспричинная радость. Иногда она брала с собою книгу, и даже знакомые, читанные-перечитанные истории, наполнялись новым, прежде не ведомым смыслом, когда она возвращалась к ним здесь, в Москве…

      Но, конечно, за детьми нужен был глаз да глаз, особенно не почитаешь. То Андрюшка дразнит Маринку, и та принимается реветь, то девочка сама лезет на дерево и, чуть не догляди, может упасть.

      А в тот день в конце апреля, последствия которого оказались для Лизы такими необычными, она так зачиталась, что оторваться от книги ее заставил только детский крик:

      – Боюсь собаку, боюсь! Собака укусит!

      Лиза вскочила со скамейки, бросив книжку. Что случилось? Она похолодела, не видя рядом Маринки, – только крик доносился из-за кустов еще не расцветшей сирени. Лиза побежала туда.

      Огромный ротвейлер, похожий на скруток блестящих мускулов, положил лапы на плечи Маринки и обнюхивал ее лицо. Кажется, собака была настроена миролюбиво – не лаяла и явно хотела поиграть с ребенком. Но Лиза и сама до смерти боялась собак, и за девочку перепугалась.

      – Пошла вон отсюда! – бросилась она к собаке. – Кыш, чего пришла!

      Ротвейлер оставил в покое Маринку и повернулся к Лизе, угрожающе зарычав.

      – Чья это? – Лиза беспомощно оглядывалась: не может же такой пес гулять один!

      – Моя, моя собака! – тут же услышала она мужской голос. – Фу, Джой, ко мне!

      К ним торопливо шел мужчина невысокого роста, как-то по-особенному одетый. Лиза не сразу поняла, в чем состоит эта особенность, тем более что она испугалась до дрожи в коленках. Собака немедленно потеряла интерес к Лизе и бросилась к хозяину.

      – Извините нас, девушка, ради бога! – начал оправдываться тот, едва подойдя к Лизе. – Как он смылся, разбойник, я и не заметил! Но вообще-то Джой у меня добрый, он вашу дочку ни за что бы не тронул.

      –