Проклятие двух Мадонн. Екатерина Лесина

золотым отливом, а кожа чистая, фарфорово-белая, чуть подсвеченная румянцем…

      – Я очень хотела, чтобы Сашенька осталась. А мама была против.

      Евгения Романовна поперхнулась соком, а Дед тут же поспешил поинтересоваться:

      – Почему, Оленька?

      – Потому, что Саша – плохая… она… – Ольгушка наморщила лоб, вспоминая слово. – Она… это… живет с мужчинами за деньги.

      – П-проститутка? – чуть заикаясь, уточнила тетушка Берта.

      – Содержанка. – Ольгушка повернулась ко мне. – Правильно, Саш? Ты же сама говорила, что содержанка! Или это мама говорила? Я совсем запуталась… но Саша – она хорошая… она – моя подруга.

      – Интересно, – только и сумел выдавить Дед.

      Игорь

      Еще как интересно. Просто до неприличия. Значит, белобрысая стерва – содержанка… какое милое слово, чуть отдающее минувшими веками, дамскими романами и данью приличиям. Она б еще гейшей назвалась. Или еще как, слов-то много, а суть одна. Ну теща, удружила, приволокла в дом… специально? Ну конечно, специально, для него, значит, чтобы очаровала и в постель уложила, а там, глядишь, и на развод подать можно на законных основаниях.

      Смешно. И противно.

      А эта ничего, сидит, спину держит прямо, побледнела чуть и… не отвернулась, выдержала взгляд, будто вызов вернула. Или пощечину… вот кому бы Игорь пощечину отвесил, так это разлюбезной Евгении Романовне за ее шутки… хотя, с другой стороны, чем не шанс? Завел бы роман, приятно провел время, а заодно и развелся бы, все желания сразу.

      Но все равно противно.

      – Значит, содержанка? – Дед, оправившись от шока, усмехнулся. Игорь знал эту его усмешку, обычно не предвещавшую ничего хорошего. – Дама для досуга… интересная профессия.

      – А это не профессия – призвание, – Александра нагло водрузила локти на стол. – Каждому по способностям.

      – Неужели? Впрочем, в любом деле без способностей никуда, так стоит ли удивляться.

      – Какой кошмар, – тетушка Берта, наконец, обрела дар речи. – В моем доме… за моим столом…

      – Ты еще скажи, что в твоей постели, – отрезал Дед. – И что, Александра… тебя ведь Александрой зовут?

      Белобрысая кивнула.

      – Много заработала?

      – Достаточно. Да вы не волнуйтесь, завтра я уеду…

      – Зачем? – притворно удивился Дед. – Оставайся уже… отдохнешь хоть. А вообще даже не знаю, что хуже, баба, которая с мужиком за деньги живет, или баба, которая из себя мужика строит.

      Это уже выпад в сторону Машки, конечно, ее за столом нету, но Игорь ни на секунду не усомнился – передадут. Дед рассмеялся, правда, смех этот скоро сменился хриплым кашлем, и Игорь впервые за очень долгое время испугался: а ведь Дед и вправду умереть может. И не в отдаленной перспективе, очерченной словами «когда-нибудь», а завтра-послезавтра, и что тогда? Жизнь без Дедовой помощи представлялась… неустроенной.

      Невозможной.

      Состоявшийся тем же вечером разговор только подтвердил опасения Игоря, что Деду осталось не так и много, оттого