Кольцо князя-оборотня. Екатерина Лесина

глаз… Слава богу, Андрей вернулся раньше, чем я окончательно передумала здесь оставаться. Он пришел не один.

      – Сестра Виктория, – Андрей легонько подтолкнул меня в спину, – знакомьтесь, это – сестра Александра.

      Хмурая толстуха, обряженная в строгое коричневое платье, кивнула. Я же не могла оторвать взгляд от черных кругов от пота под мышками, они казались воплощением грязи земной, тогда как я ехала сюда с надеждой оказаться в раю. А эта женщина никоим образом не походила на ангела Божия. У сестры Виктории было красное лицо, черные усики над верхней губой и три подбородка, подпираемые коричневым воротничком.

      – Сестра Виктория помогает новеньким влиться в нашу общину. Слушай ее, и все будет хорошо…

      Я надолго запомнила его слова, я повторяла эти слова как заклинание и верила в них с той же силой.

      – Удачи тебе, сестра-послушница. Да пребудет мир в сердце твоем. – Андрей церемонно поклонился.

      – Да пребудет, – пробасила сестра Виктория. – Идем.

      Я оглянулась на Андрея – тот ободряюще улыбнулся. Все будет хорошо, отозвалось в сердце. Теперь – я уверена – все будет хорошо. Я заслужила мир.

      Я получила мир.

      – Ну, – сестра Виктория недовольно засопела, – давай двигайся, а то ишь, еле ноги переставляит.

      Бурчание этой женщины показалось мне забавным, она была такой земной… Приземленной, а моя душа жаждала полета…

      – Улыбается, улыбается, а чего улыбаться-то? Все вы смеетеся, не ведая, что для грешников геенна огненная пасть свою отворяит! Смех – есть зло, след диавольский, знак, что не чиста душа твоя… Грешна… Грешна ты перед лицом Его! – Сестра Виктория ткнула в меня жирным пальцем. – Кайся! Ибо раскаявшиеся достигнут Царствия Божия!

      Смех умер. Я снова забыла. Забылась. Ничего, я исправлюсь. Я заслужу Царство Божие. Обязательно.

      К вящему неудовольствию Федора, Алексей держался в седле даже лучше, чем он, граф Луковский, которого благородному искусству верховой езды обучали лучшие наставники. И конь у дикаря был почти так же хорош, как Нерон.

      – Значит, остаться решили? – поинтересовался Алексей. Эхо дробной пылью разлетелось по болотам.

      – Пока да.

      – Потом поздно будет, – предупредил варвар, пришпоривая жеребца. Нерон, раздраженный присутствием соперника, гневно заржал и попытался вырваться вперед, не привык он в хвосте тащиться. Отпустить бы его, пусть бы птицею пролетел, ветром пронесся, продемонстрировал стать да силу, но нельзя, не время, местность незнакомая, болота, топи, тут без проводника не обойтись.

      Вчерашний ужин затянулся за полночь, дело было не столько в обилии еды, сколько в разговорах. Эльжбета Францевна расспрашивала Федора о покойной матушке, с которой состояла в близком родстве. Ядвига интересовалась столичными сплетнями и столичной модой, Алексей и тот живо обсуждал вопросы политики, удивив Луковского живым умом и довольно обширными знаниями. Одна лишь Элге хранила молчание, точно беседа ну совершенно ее не занимала. А в конце трапезы