Детектив, смартфон и шифер. Валерий Гусев

Что такое «фул» по-английски, даже первоклассник знает.

      А Танька почему-то все внимательнее вглядывалась в этот снимок. Словно что-то хотела там разглядеть непонятное.

      – Дядя Сережа, подарите мне эту фотку, – вдруг попросила она. – Вы на ней такой симпатичный.

      – Сережа везде симпатичный, – сказала мама, разглядывая фотографию. – Хотя здесь… пожалуй, в самом деле неплохо выглядит. Особенно на фоне этой дикой стены.

      Гладкая белая стена уходила куда-то в необъятную даль. И вся была, как разноцветными обоями, увешана картинами. Современными такими – черными квадратами и красными треугольниками, которые всем давно уже надоели. Нормальные картины попадались редко, случайно затесались.

      На фоне этой мешанины инспектор Смолл и наш папа выглядели особенно симпатично.

      Папа с мамой остались на кухне – пить чай дальше и разговаривать, а мы пошли в свою комнату.

      – Лешк, – сказала вдруг Танька, – давай свою волшебную лупу.

      – Хочешь получше дядю Сережу разглядеть? Держи.

      Танька взяла лупу и стала разглядывать снимок, потом вернула ее Алешке.

      – Она у тебя какая-то мутная.

      – А у тебя и такой нет! – обиделся Алешка. – Что ты там разглядываешь?

      – Вот, видишь, две нормальные картины?

      – Ну! Пацан какой-то и тетка. А чего там подписано?

      В нижних уголках рам были пришпилены карточки с названием картин и автора. Только никак не разобрать, очень мелко. К тому же стена уходила вкось, и картины смотрелись как-то боком.

      – Никак не разберу, – пробормотала Танька.

      – Тебе это надо?

      – Надо! – решительно сказала Танька. – Очень надо!

      Как сказал бы Буратино, здесь какая-то тайна.

      – Дим, – сказал Алешка, – тащи свой одноглазый телескоп. – Он прикнопил снимок к полке и отступил на несколько шагов.

      Танька взяла подзорную трубу и уставилась на снимок.

      – Так я и знала, – прошептала она. – «Мальчик со скейтом» и «Биатлонистка». Только вот художника не разберу. Какой-то Чушкин, что ли?

      Алешка взял у нее подзорную трубу и подтвердил:

      – Точно: Чушкин! Или Кашкин!

      – Более-менее! – высказалась Танька. – Мне надо знать точно. Здесь какое-то очень плохое дело. Вот если бы эти портреты немного развернуть и увеличить…

      – Легко, – сказал Алешка. – У папы есть одна сотрудница, рыжая такая…

      – Дяде Сереже пока не надо говорить.

      – А я и не собирался, – фыркнул Алешка. – Больно надо! Завтра я ей звякну и распоряжусь.

      Танька вопросительно глянула на меня. Я кивнул:

      – Звякнет и распорядится. Тетя Женя его побаивается.

      – Так! – Распахнулась дверь, и появилась мама. – По очереди в душ и – спокойной ночи.

      – Я свою очередь Таньке уступаю, – расщедрился Алешка. – Чего я в душе не видел!

      – Воды и мыла, – отрезала мама. – И, по-моему, уже очень давно. – Тут она увидела приколотую к полке фотографию папы