Пропавшая экспедиция. Станислав Рем

Правда, в те времена сие заведение носило статус института. – Ельцов вскинул голову. – А вы что, не знали? Впрочем, ничего странного нет. Сколько вам тогда было? Пять? Шесть лет? К тому же ваш батюшка пришёл к нам во втором семестре. Практический курс. Всего-то отработал четыре месяца.

      – Странный случай, – отметил Урманский.

      – Да, – подтвердил декан. – Редкий. Его пригласил профессор Шабанов. Евгений Васильевич. Лично.

      – Декан геофака в те годы, – пояснил Александр Васильевич.

      – Они дружили? – тут же поинтересовалась Виктория у Ельцова.

      – Понятия не имею. Но были хорошо знакомы – факт! Дмитриев, по слухам, не без помощи Шабанова даже в аспирантуру поступил. К тому же Евгений Васильевич взял его к себе на кафедру среди учебного года. Когда вся нагрузка расписана… А сие, знаете ли, очень редкостный случай. Хотя практик, как мне рассказывали, Дмитриев был от Бога. К сожалению, читал он только на старших курсах…

      – Возможно, кто-то из студентов ушёл с ним в экспедицию… – заметил Александр Васильевич.

      – Да, было нечто подобное, – подтвердил Ельцов. – Какой-то дипломник. Выпускник.

      – Постойте. А защита диплома? – удивлённо заметил Урманский. – Ведь они ушли в июне. Как раз во время защиты.

      – В те времена подобного рода дела решались просто. Звонком из обкома партии.

      – А как звали студента? Я помню всю группу отца поимённо, – поинтересовался несколько успокоившийся Мишка.

      – Смеётесь?! Думаете, я вот так, с ходу, вспомню детали сорокалетней давности? – Юрий Николаевич взял папку в руки, раскрыл её, принялся листать страницы. – Вот, кажется, он. Савицкий Владимир… Отчество неразборчиво. На бумагу попала вода, чернила расплылись.

      – Да, был такой, – утвердительно кивнул головой Мишка.

      – Вот именно, что был. – Ельцов кинул папку на стол, распахнул створки окна пошире, вдохнул полной грудью горячий, сухой воздух.

      В комнате повисла тишина. Никто не знал, как её прервать. Вика, сжав губы, хмуро смотрела в пол. Дмитриев снова принялся метаться по кабинету. А Урманский, присев на край стола, стал механически листать альманах.

      Ельцов повернулся к гостям, особо пристально посмотрел на Мишку, после чего обратил голос к профессору:

      – Слушай, Александр Васильевич, а почему к нам не заглянул? Записки Колодникова опубликовал, а чем мы хуже? Я бы тоже черканул пару строк о наших новых наработках.

      – В следующем номере – обязательно, – стушевался профессор.

      – А кто такой Колодников? – поинтересовалась Вика.

      – Историк, – пояснил Михаил, прочитавший журнал от корки до корки. – Провёл ряд археологических экспедиций по Амурской области. В «Амуре» напечатаны выдержки из его дневников.

      – Ведущий историк и археолог на Дальнем Востоке, – тут же заметил Урманский. – Несмотря на то, что умер в семьдесят первом году, его трудами и находками до сих пор пользуются и восхищаются современные исследователи края.

      – Эка ввернул, – усмехнулся Ельцов, проведя