Зеркальный бог. Игорь Фарбаржевич

hor>

      – О чем, о чем? О ком? – заговорил Воланд, перестав смеяться. – Вот теперь? Это потрясающе!

      И вы не могли найти другой темы?

      Дайте-ка осмотреть. —

      Воланд протянул руку ладонью кверху.

      – Я, к сожалению, не могу этого сделать, – ответил мастер, – потому что я сжег его в печке.

      – Простите, не поверю, – ответил Воланд, – этого быть не может. Рукописи не горят… Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.

      Кот молниеносно вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей…

М.Булгаков. «Мастер и Маргарита»

      К ЧИТАТЕЛЮ

      Рукописи не горят – это общеизвестно, но непонятно. Не буквально же.

      Старая рукопись, которую я хочу представить читающей публике, вполне возможно и сгорела воистину, поскольку не сохраниласьв архивах, не была найдена где-нибудь в заброшенном доме. В общем, я не обнаружил её случайно и тем более не искал. Она сама нашла меня.

      Сейчас объясню.

      В середине XIX века, в городе С. неизвестный широкой публике писатель Николай Эльпидифоров написал книгу, однако, не стал или, скорее, не смог опубликовать её.

      Я ни разу не бывал в этом городе. Однажды без всякой специальной надобности… Думаете, сел на поезд и поехал? Нет же!.. Без всякой специальной надобности я стал думать и думать о старом городе С. Что мне в нём, я сам удивлялся безмерно. Но когда возле мусоропровода нашёл по нему путеводитель издания 1856 года, то все сомнения отпали сами собой. Я уже давно мысленно бродил по старым улицам, любовался домами, экипажами, нарядами женщин. Я уже набрёл в своих мысленных блужданиях на подвальчик местного букиниста. Два студента искали на полках что-то их интересующее, а сам хозяин сидел за столиком и читал в газете об открытии в Москве картинной галереи Павла Михайловича Третьякова.

      Я написал первую фразу. Книга потекла в меня – так течёт ручей.

      Кто Автор? И как мне быть? И что такое – литературщина?

      Не знаю. Судите сами…

      Ах, неужели, Боже мой,

      Мы тоже станем стариной,

      И унесутся стороной

      Все небыли и были?..

      А те, кто будут после нас,

      Узнают ли в обрывках фраз:

      Как мелко день, и щедро час —

      Мы с вами «жили-были»?..

      АДМИНИСТРАТОР БЫЛЫХ СОБЫТИЙ, ИЛИ ПЕРВОЕ ПОСЕЩЕНИЕ САРАТОВА

Панорама Саратова

      Осень выдалась холодная, ветреная, с дождями. Сад стоял пустой и голые ветки скреблись в мои окна, когда в почтовом ящике я обнаружил письмо в старинном конверте со штемпелем и датой позапрошлого века. Имя адресата – мое.

      «Милостивый государь!

      Я долгие годы обладаю редкостной вещью.

      Вправленный в серебро зеленый гранат под названьем «Зеркало Явлений» – не просто драгоценность. Необычайный камень может показывать события прежних дней, лет и веков, а также являть грядущее, дабы люди избегали повторения ошибок Прошлого и могли предотвратить их в Будущем.

      Не могу не признать, что являлся лишь хранителем камня, но не истинным его владельцем. Картины, показанные мне «Зеркалом Явлений», давали пищу для ума и воображения. Но я никогда не имел возможности использовать полученные знания: это можно делать, лишь обладая властью.

      После долгих сомнений и размышлений (камень – память о дорогом для меня человеке, который, безусловно, принес бы пользу для России) я решил передать «Зеркало Явлений» в руки честного дворянина, облеченного властью.

      Знаю Вас, как государственного деятеля, искренне пекущегося о процветании Отечества. Но, находясь в преклонных летах – сам я не в состоянии приехать в Москву. Поэтому прошу Вас прислать за камнем нарочного по адресу: город Саратов, Московская улица, «Книжная лавка».

      За сохранность камня не беспокойтесь: его бесценные свойства проявляются только в руках законного владельца, коим отныне станете Вы…

      Остаюсь, преданный Царю и Отечеству,

Орест МЕРКУРЬЕВ, букинист».

      Было над чем задуматься. Это я – государственный деятель? У меня вот пьеса, заказанная театром к Рождеству, никак не лепится, то есть – не складывается! Хорош деятель!

      Но имя на конверте стояло мое, и написано было теми же чернилами и той же рукой, что и само письмо.

      – Шутки Варвары Карповны, – резюмировал я и решил не отвлекаться от работы: договор с театром обязывал – с первого ноября уже начинались репетиции.

      Но какая, милостивые государи, работа! Я, как дурак, полдня смотрел в окно, за которым стая дроздов объедала рябину.

      Однако Варвара Карповна не объявлялась.

      Тогда я решил отложить пьесу и заняться описанием моей первой встречи с Варварой Карповной. Для встряски. И я написал:

      «Жил Егорий, тогда еще совсем молодой