Другая женщина. Евгения Перова

бою до мозга костей,

      И уже, наконец, над собою стою,

      Отделяю постылую душу мою,

      В пустоте оставляю себя самого,

      Равнодушно смотрю на себя – на него…

Арсений Тарковский

      Глава 1

      Жена и любовница

      Для конца августа день выдался на удивление жаркий. Очередь в Екатерининский дворец ползла медленно, и Тома пожалела, что они с ребятами туда затесались – посмотрели Лицей, да и хорошо, но Катюшка была неумолима: как это мы не увидим дворец?! А зачем тогда ехали?

      – Мам, смотри! Опять эта тетенька с Настей! – закричал Антошка, подпрыгивая.

      – Да не кричи ты так! – Тома оглянулась. Женщину с девочкой они приметили еще в Лицее: высокая моложавая дама с седой прядью в темных волосах и светленькая девочка, хорошенькая и резвая, на вид – ровесница восьмилетнему Антошке, который уже успел с ней познакомиться. Дама слегка прихрамывала и опиралась на элегантную трость. Настя подбежала к ним, потом подошла и ее бабушка – как решила Тамара.

      – Пристраивайтесь к нам!

      – Спасибо, но мы не будем стоять в очереди. У меня тут подруга работает, мы пройдем с другого входа. Хотите с нами?

      – Ой, а можно? – обрадовалась Катя.

      – Я думаю, можно. Пойдемте!

      – Вот спасибо! А то такая очередь!

      После экскурсии подруга новой знакомой пригласила их выпить чаю, и, как ни отнекивалась Тома – неудобно, ну что вы! – отказаться не удалось. Потом они все вместе еще немного погуляли по парку. Настя с Антоном носились наперегонки, а Катя снимала все подряд – фотоаппарат ей совсем недавно подарил отец. Присев на белую ажурную скамейку, женщины улыбнулись друг другу, одновременно заговорив:

      – У вас такие большие дети! Сколько же вам лет?

      – А вы такая молодая бабушка!

      И обе невольно рассмеялись.

      – Настя моя дочь. Поздний ребенок.

      – Ой, простите!

      – Ничего страшного, многие ошибаются.

      – Сколько ей? Моему – восемь!

      – Ровесники. А девочке лет шестнадцать?

      – Четырнадцать. А я вовсе не такая молоденькая – под сорок уже! Просто выгляжу вечной девочкой. Знаете – маленькая собачка до старости щенок.

      – А я в сорок два только родила.

      – Вы героиня! Если б мне сейчас сказали рожать – да ни за что!

      – Вы из Москвы?

      – Да. – Тамара не стала углубляться в географические подробности, какая разница – Москва, Подмосковье. – Вот выбрались! Первый раз в Петербурге. Неделю уже здесь, завтра вечером уезжаем. Ноги просто отваливаются! А Катюшка моя неугомонная, все хочет увидеть. Ой, я не сказала! Я – Тамара, можно просто Тома.

      – Очень приятно. Людмила. Вы тут у родственников?

      Тома чуть было не спросила: а как вас по отчеству? – но вовремя сообразила, что не стоит.

      – Нет, в гостинице. Муж заказал. Он с нами не ездит, у него вся работа в разъездах, устает.

      – Понятно.

      Вернулись дети и стали канючить мороженого, Тома махнула рукой – ладно, а то уж очень жарко.

      – Только обедать потом все равно будете!

      Настя с Антоном умчались в сторону дворца, а Катя осталась – села на соседней скамейке разглядывать и сортировать снимки. Тамара с Людмилой переглянулись, улыбнувшись. Обе чувствовали невольную симпатию друг к другу, как порой бывает с совершенно незнакомыми людьми. Тома, правда, несколько робела перед такой изысканной дамой и казалась себе слишком провинциальной, но все больше и больше поддавалась мягкому обаянию новой знакомой. А та с удовольствием разглядывала миниатюрную Тому: коротко стриженная зеленоглазая брюнетка, одетая в джинсы и простую футболку, выглядела сестрой собственной дочери, уже переросшей маму на целую голову. Не красавица, но вполне симпатичная и такая энергичная!

      – Не заблудятся они? – спросила Тамара, оглянувшись на бегущих по аллее детей.

      – Нет, Настя хорошо знает парк, мы тут часто бываем. Этим летом, правда, впервые: нога меня подвела – артрит замучил, даже трость пришлось завести.

      – Хорошая у вас девочка!

      – Вся в отца, – с нежностью произнесла Людмила. – Очень на него похожа. Ваша тоже в папу удалась, правда?

      – Да, вылитая! Только, к счастью, поживей. А то папа у нас такой… задумчивый. Но надежный, заботливый.

      – У вас хороший брак?

      – Да не жалуюсь! А у вас?

      – Я не замужем, одна Настю ращу.

      – Так вы вдвойне героиня! Он что, бросил вас?!

      – Нет, это совсем другая история…

      Людмиле явно хотелось выговориться перед незнакомым человеком, а Тому разбирало женское любопытство:

      – Ой, простите, я не подумала! Он умер, да?

      – Нет. – Людмила улыбнулась. – Жив-здоров. Дело в том… Боюсь, вы меня осудите!

      – Ну