Все пишут книги на коленках. Игорь Сотников

здательской системе Ridero

      Гл.1

      – Эта история основана на реальных событиях.

      Это правдивая история.

      Описываемые в книге события произошли на самом деле.

      По просьбам выживших, мы изменили все имена.

      Из уважения к умершим, все остальное будет рассказано в точности, как и было.

      – Тьфу, что за мантра? – обжёгшись чаем, заявил Грег.

      – А что не нравится-то? По мне-то так довольно интригующее начало, – причмокнув губами, сказал в ответ Алекс, отодвинув от себя листок с этой написанной мантрой.

      – Опять скопипастил откуда-то? – прищурившись, заметил Грег.

      – Да при чем здесь это? Просто сейчас все нормальные истории начинают своё путешествие к зрителю с подобных подготовительных и в некотором роде интригующих прологов, – парировал Алекс.

      – Зная твои пристрастия к вещам, которые трудно возвести в ранг нормальностей, могу предположить, что данная история из того же рода нормальных историй, находящихся за гранью обыденности. Нет, скорее всего, даже очень далеко за гранью, приближаясь к сумасшествию… – ответил Грег.

      – А ты что хочешь от меня, раз такая потребность у зрителя? Подавай ему сумасшествие, с видом на обыденность их домашней жизни. Где уже сама их жизнь несёт в себе зачатки этого готового в любую минуту вырваться наружу безумства. Где вы, глава семейства или домохозяйка, без зазрения совести, в каком-то исступлении, уже не чувствуя отвращения, режете на куски ближнего своего, – резюмировал Алекс.

      – Так что ты мне опять что-то из кино вытащил на свет, – проявил проницательность Грег.

      – Может быть, – уклончиво ответил Алекс, чем дал понять Грегу, что его предположение нашло свое подтверждение.

      – Кино – это, конечно, хорошо, но мы с тобой собираемся трудиться совершенно на другой ниве искусства, – заявил Грег.

      – А я бы не был столь категоричен и не стал бы отделять литературу от кино, которые имеют между собой массу пересечений, – встал в позу Алекс.

      – Опять ты за своё. Я хочу просто сказать, что прежде чем они могли бы пересечься, нужно найти тот материал, который послужит этой точкой преткновения, – не сдавался Грег.

      – Ну, вот я тебе и предлагаю начать с общего начала, – вновь вставил своё предложение Алекс, получивший пятёрку в школе за ответ на тему «Круговорот воды в природе».

      – Да, в тебе живет великий копипастер, – ответил Грег, сам неплохо знающий эту круговоротность.

      – Тогда, следуя твоей логике, каждый из нас в своём роде копипастер, раз использует в своем обиходе те же слова, которые были придуманы в те еще дремучие времена, – начал атаку Алекс.

      – Не передергивай, – парировал его Грег.

      – Ну ладно. Но если не слова, то их комбинации предложений, расставленных так замысловато, что этой своей расстановкой слов сможет создать нечто интригующе-интересное, мимо чего уже не может пройти читатель. И если предоставленная для его рассмотрения эта комбинация слов, образующая свою авторскую систему, сможет его захватить, то, пожалуй, нам удастся подсадить читателя на чтение именно нашего набора букв. Ну, а как только вся эта ваша словесная матрица сумеет высечь из своей сухой палитры букв, что уже способствует нашему делу, искру чувствительности и довести её до читателя, хотя можно и просто довести его, но тут не слишком явны последствия этих твоих действий, которые могут быть чреваты для нас. В общем, если твой словесный ключ найдёт свой отклик в сердцах читателя, то, может, тогда ты и скажешь: «А я, кажется, писатель».

      – Хорош трындеть, писатель, – сбив мечтательность с Алекса, сказал Грег.

      – На вот лучше почитай, что я принёс, – протягивая тому папку, сказал Грег.

      – Что здесь? – в свою очередь спросил Алекс, тут же присоединившись к сонму тех, кто непонятно зачем задает такие бесплодные вопросы. Хотя кто знает, может, следующая попытка будет не столь бесплодна. «Ага, щас», – встрянет плодовитость, всегда требующая некоторых практических движений. Но тогда можно предположить, что она, эта папка, скрывает в себе нечто скрытое от вашего взгляда, которое при неосторожном с ней обращении может даже вас укусить. Ведь так часто вам отвечают, замечая вашу нерешительность.

      – Бери, не бойся, она не кусается, – подбодрил друга Грег, тем самым взяв на себя ответственность за то, что если она всё-таки кусается. Ведь и палка нет, да и возьмёт, и стрельнёт.

      Выходит, наш Алекс и иже с ним не так просты, а просто даже очень практичны и осмотрительны, раз требуют от вас таких подтверждений в безопасности пользования этими канцелярскими принадлежностями.

      – Меню писателя, – прочитал Алекс и картинно, как это делают экранные герои, выражая свое удивление, поднял одну бровь, тем самым стараясь вызвать уже у зрителя вопрос удивления: как, черт возьми, у него это получается? После чего зритель тут же бежит к зеркалу и пытается проделать нечто подобное. Но увы и, как правило,