Алтын-Толобас. Борис Акунин

британской фауной – львом и единорогом – странный пограничник отнесся безо всякого интереса. Сунул помощнику со словами:

      – Шлепни. Ик.

      Солдатик тиснул на открытой страничке штемпель, а офицер тем временем уже занялся мистером Калинкинсом.

      – Ага, – зловеще протянул краснолицый. – Братская Латвия. – Морщась, полистал странички, одну зачем-то посмотрел на свет. – А визка-то кирдык, смазанная, – с явным удовлетворением отметил он. – С такой только в Африку ездить. И дату толком не разберешь.

      – Мне такую в вашем консульстве поставили! – заволновался коммерсант. – Не я же штамп ставил! Господин старший лейтенант, это придирки!

      Старший лейтенант прищурился.

      – Придирки, говоришь? А как ваши погранцы наших граждан мурыжат? Я щас ссажу тебя до выяснения, вот тогда будут придирки.

      Мистер Калинкинс побледнел и дрогнувшим голосом попросил:

      – Не надо. Пожалуйста.

      Подержав паузу, пограничник кивнул:

      – Вот так. Я вас научу Россию уважать… Ик! Ладно, шлепни ему, Сапрыка. – И величественно вышел в коридор, задев плечом дверь.

      Солдатик занес штемпель над паспортом, покосился на калинкинсовскую пачку «уинстона», что лежала на столике, и тихонько попросил:

      – Сигареткой не угостите?

      Латыш, шипяще выругавшись по-своему, подтолкнул к протянутой руке всю пачку.

      Николас наблюдал за этой сценой в полном оцепенении, но потрясения еще только начинались.

      Не прошло и минуты, как дверь снова отъехала в сторону (стучаться здесь, видимо, было не принято), и в купе вошел чиновник таможни. На шее у него висела шариковая ручка на шнурке. Окинул быстрым взглядом обоих пассажиров и сразу подсел к гражданину Латвии.

      – Наркотики? – задушевно спросил таможенник. – Героинчик там, кокаинчик?

      – Какие наркотики! – вскричал злосчастный Калинкинс. – Я бизнесмен! У меня контракт с «Сырколбасимпэксом»!

      – А личный досмотр? – сказал на это человек в черно-зеленой форме, обернулся к Николасу, доверительно сообщил. – У нас тут на прошлой неделе тоже был один «бизнесмен». Пакетик с дурью в очке прятал. Ничего, отыскали и в очке.

      Латыш нервно сглотнул, сунул таможеннику под столом что-то шуршащее.

      – Ну, контракт так контракт, – вздохнул чиновник и – Фандорину. – А вы у нас откуда будете?

      И опять британский паспорт вызвал куда меньше интереса, чем латвийский.

      – Gute Reise, – почему-то по-немецки сказал таможенник, поднимаясь.

      Досмотр завершился.

      Поезд заскрежетал тормозами, вагон покачнулся и встал. За окном виднелась скупо освещенная платформа и станционное здание в стиле ложный ампир с вывеской:

НЕВОРОТИНСКАЯ Моск. – Балт. ж.д.

      Вот она, русская земля!

      Первое знакомство с представителями российского государства произвело на магистра истории столь ошеломляющее впечатление, что возникла насущная потребность срочно перекусить.

      Дело в том, что Николас