Влечение. Елена Усачева

в отчаянии готовая стукнуть кулаком по упрямым цифрам, выдававшим мне «error».

      Рядом раздалось жуткое рычание. Я вся похолодела, чувствуя, как мои колени медленно подгибаются.

      Черный зверь стоял около меня, я видела вздыбленную шерсть на его спине. Он ожесточенно переругивался с приближающимися псинами.

      Это было невозможно. Это было страшно. Черная собака защищала меня от вновь пришедших! Мамочка, кажется, я сейчас грохнусь в обморок…

      Псина крутанулась на месте, яростно на меня залаяв. Я подпрыгнула, дернула на себя дверь, от усердия чуть не свалившись на землю.

      Подъезд открылся. Я вбежала в знакомую гулкую желтизну холла, двумя руками цепляясь за ручку.

      Дверь захлопнулась, отсекая от меня темноту и собак.

      – Подождите! – всхлипнула я. – Т-там…

      Рядом никого не было. Кто же тогда открыл дверь? Или она открылась сама?

      На нетвердых ногах я поднялась на один пролет, припала горячим лбом к оконному стеклу.

      Наверное, от всех переживаний у меня что-то случилось со зрением. Того, что я увидела, не могло быть.

      На улице на небольшом пятачке между машинами стояли люди. Человек десять. В шахматном порядке. И не шевелились. Их неподвижные темные фигуры казались статуями. И все они смотрели на дом. Вернее на окно, около которого я стояла.

      Жуткое зрелище! От одного его вида у меня дико заболела голова. Захотелось поскорее попасть домой, закрыться в своей комнате, закопаться в одеяло и никогда в жизни никуда не ходить. Но была и еще какая-то сила, тянущая меня на улицу, к тем самым людям. Я почему-то была убеждена, что стоят они там из-за меня. Ждут. И я должна выйти к ним.

      Пальцы коснулись ледяного металла двери, и я пришла в себя.

      Я успела спуститься вниз? Когда?

      Запищал, отключаясь, замок. С улицы в приоткрытую дверь дохнуло холодом и тревогой.

      – Маша?

      От неожиданности я потянула на себя дверь, закрывая ее.

      – Максим!

      Он стоял на ступеньках. Спускается? Откуда?

      – Макс, – мягко поправил он. – Спасибо, что вернула платок. – Пианист коснулся груди, того места, где на его куртке был карман. Видимо, там лежал платок.

      – Макс! – одним прыжком я перемахнула несколько ступенек. Хотелось кинуться ему на шею, но он вдруг попятился, возвращая между нами дистанцию в лестничный пролет.

      – Как рука? – Макс выглядел настороженным. Казалось, он к чему-то прислушивался.

      – Ты давно здесь? Я ждала тебя на улице!

      Ничего не понимаю. Почему он идет сверху? Его мастерская на первом этаже!

      – Я гулял, – взгляд Макса стал отрешенным. – Не ходи пока на улицу. Не надо. Там сейчас… не очень хорошо. И завтра тоже.

      – Собаки! Ты видел? – Я машинально поднялась на несколько ступенек. Хотелось быть ближе к нему, хотелось уничтожить дистанцию между нами.

      Я не поняла, как это произошло, но в следующее мгновение Макс уже стоял на другой площадке. Он не подпускал меня к себе близко!

      – Я видел… – Макс