Легенды о Шагающем камне. Курс выживания для наблюдателя. Сен Сейно Весто

очередь для себя, предупреждая эволюцию легенд.

      Я знаю, что они выберут, я слишком их хорошо знаю, чтобы ошибаться. Грядет великое снисхождение этновздохов и новых поплясалок к бедным комарам и болотам. Вот только не нужно быть Питером Габриэлем, чтобы иметь иммунитет к их нашествиям и знать, что прежний лес оттого не станет канадским. Все силы бросят на то, чтобы он стал «русским».

      Я с любопытством обнаружил, что в конкордате как будто более уже нет прежнего твердого и крепнущего убеждения в практически неизбежном скором и самом светлом будущем. Специалисты предпочитают о нем говорить как можно меньше, остальные не думать, и все словно чего-то ждут. Чего ждут за Хребтом, я знаю. Но чего ждут там, тут не знали даже самые наблюдательные. Ожидается, учтя все ошибки прошлого и трезво переосмыслив про себя опыт настоящего, весь самобытный родник мудрости «русского образа жизни» вот-вот наконец во весь свой нешуточный рост восстанет к потрясенному свету – и многоэтнический облик новых ценностей под опытным, направляющим и руководящим началом приоритетной нации уверенно зашагает по планете. По всей видимости, свет ждет много поучительного.

      Если верить наименованиям их фильмов, они даже любить предопределены как-то по-особому, не всегда доступному этнически отличным от них. Тепло и по-отечественному, по-самобытному на широкую ногу. Надо думать, интенсивные сеансы совокуплений под обязательную водку под интимными сводами обязательной бани – нечто, иным из подтипа позвоночных более уже не доступное. По моим наблюдениям этолога, современная московская нация, оказавшаяся в их новом тысячелетии вдруг вся, целиком поглощенной сосредоточенным совокуплением, делает это, как неожиданно выяснилось, не «просто так», но приближая американский уровень жизни – чтоб, значит, «как у американцев». Ладно бы бани, бани банями, но вдуматься только: даже вновь уходящую по весне всякий раз зиму Каганату – и дальше, за Хребет по всей этно-климатической полосе – надлежит с песнями, плясками и распитием спиртных напитков провожать не какую-нибудь, но только «русскую». «Проводы русской зимы» называется, клянусь своим последним охотничьим ножом. Сказал бы кто-нибудь, почему она никогда там не бывает другой и что в ней «русского».

      Если то, что принято называть этнической картиной мира, может спокойно уживаться с картиной мира едва ли не любой другой, легко делая вид, что рядом никого нет, то этноцентризм всегда способен функционировать, развиваться и размножаться только за счет других.

      И уже тогда даже одна книга, случившаяся быть не выдержанной в обычной теперь у них «этнически корректной форме», будет воспринята как присутствие опасного вируса. Параметры того, какую именно книгу они сочтут этнически корректной, они помогли уже вычислить за меня.

      И здесь у любого диагноста начинается самая длинная и опасная часть пути. Неблагодарное, грозное и последнее дело –