Как стать миллиардером. Марина Серова

пожалуйста: мое счастье, моя радость, – сказал Серегин, поочередно указывая на жену и дочь.

      – Лена, – протянула мне руку его жена. – Евгения Максимовна, вы не будете возражать, если я буду звать вас по имени? И вы меня зовите просто Лена. Терпеть не могу отчеств. Длинно и неудобно.

      «Радость» агукнула, видимо, выражая согласие. Впрочем, с тем же успехом это могло быть и несогласие, и просто агуканье, ради искусства.

      – Нет, что вы, не возражаю, – ответила я. Лена мне почему-то сразу понравилась.

      – Егорка, иди-ка сюда! – крикнул Серегин.

      В прихожей появился симпатичный вихрастый мальчуган с пластмассовой винтовкой в руках.

      – Знакомься, Егор, это тетя Женя, – представил меня Серегин-старший. – Слушайся ее, как меня и маму. И даже больше. Понял?

      – Понял, дядь Кость, – кивнул Егорка. – Тетя Женя, а вы нас теперь охранять будете?

      – Да, – улыбнулась я.

      – А у вас пистолет настоящий есть?

      – Так, все расспросы потом, – сказал Серегин, забирая девочку у жены. – Молодежь со мной, а мама пусть пока покажет тете Жене ее комнату. Как тетя Женя устроится, она сама все подробно расскажет.

      – Замечательно, – с серьезным видом кивнул Егорка.

      Мы, взрослые, расхохотались на три голоса.

      – Пойдемте, Женя, я вам комнату покажу, – сказала Лена, отсмеявшись.

      Комната была небольшая, но светлая и неплохо обставленная. Кроме нового итальянского дивана в ней были еще и журнальный столик, и два кресла, и даже телевизор. Но больше всего я обрадовалась кондиционеру.

      – Скажите, Лена, Егор не родной сын Константина Вячеславовича? – спросила я, когда за нами закрылась дверь.

      – Нет, – покачала головой Лена. – Иришка у меня от Кости, а Егорка от первого мужа. Я до знакомства с Костей была замужем за Умецким.

      – За Умецким? – переспросила я.

      – Костя вам не говорил? – удивилась Лена. – Умецкий – это генеральный директор и фактический владелец «Феникса».

      Кажется, у меня появился первый подозреваемый.

      – Странно. Константин Вячеславович говорил, что он соучредитель фирмы.

      – Так-то оно так, вот только доли у них очень уж неравные. Умецкому принадлежит восемьдесят шесть процентов фирмы, Косте – остальные четырнадцать.

      – Как вы считаете, Умецкий мог желать смерти Константина Вячеславовича? – прямо спросила я.

      – Нет, что вы, ни в коем случае.

      – Почему вы так думаете?

      – Умецкий – никто. Пустое место. Он совершенно ни на что не способен. Ой… нет, не в том смысле, в котором вы подумали. Хотя и в этом, между прочим, тоже. Но я имела в виду другое. Он – ноль. Большой круглый ноль, и даже несколько нолей, а Костя – та самая единичка, которая придает смысл всем этим нолям. Всем, что он сегодня имеет, Умецкий обязан Косте. Если бы не Костя, он и сейчас сидел бы в том же подвале, что и два года назад. Костя фактически создал «Феникс». Умецкий не способен родить ни одной идеи, а из Кости они сыплются, как