Сабриэль. Гарт Никс

плечами и выдавила из себя улыбку. – Но я знаю и другие присловья, что в настоящий момент куда более уместны. Например: «Путник, поспеши путем зари; путник, руку ночи не бери». Мне пора в дорогу.

      Хорайс улыбнулся старому стишку, столь милому сердцам бабушек и нянюшек, но в улыбке этой не было подлинной теплоты. Он отвел глаза от Сабриэль, и девушка поняла, что тот размышляет про себя, не запретить ли ей переход за Стену. Но вот полковник вздохнул отрывистым, раздраженным вздохом человека, которого вынуждает к действию отсутствие выбора.

      – Ваши документы в порядке, – проговорил он, снова встречая ее взгляд. – И вы – дочь Абхорсена. Я не могу не пропустить вас. Но я не в силах избавиться от ощущения, будто выгоняю вас навстречу какой-то страшной опасности. Я даже патруль с вами послать не могу, потому что пять полностью укомплектованных патрулей уже за Стеной.

      – Так я и собиралась идти одна, – отозвалась Сабриэль.

      Она ждала чего-то подобного, но в душе шевельнулось сожаление. Идти под защитой отряда солдат было бы куда спокойнее. Страх оказаться одной в незнакомой и опасной земле, пусть это и ее родина, ощущался даже сквозь радостное возбуждение. Того и гляди прорвется и захлестнет с головой. И перед мысленным взором все стоял образ отца. Отец в беде, он угодил в ловушку, он один в ледяных водах Смерти…

      – Хорошо же, – отозвался Хорайс. – Сержант!

      В дверной проем тут же просунулась голова в шлеме, и Сабриэль осознала, что двое солдат стояли на часах снаружи, на ступенях, ведущих из блиндажа в траншею. Девушка задумалась, а много ли они услышали.

      – Готовьте пропускной отряд, – рявкнул Хорайс. – Переход за Стену, для одного. А именно для мисс Абхорсен. И, сержант, если вы или рядовой Рахайз хотя бы во сне проговоритесь о том, что, возможно, тут услышали, до конца жизни будете в наряд на рытье могил ходить!

      – Так точно, сэр! – гаркнул сержант; за ним эхом отозвался злополучный рядовой Рахайз, который, как подметила Сабриэль, и впрямь словно бы спал на ходу.

      – Прошу вас, – обратился к ней Хорайс, жестом указывая на дверь. – Могу я снова понести ваши лыжи?

      Уж если речь шла о переходе за Стену, тут армия принимала все меры предосторожности. Под громадным сводом врат, пронзающих Стену, Сабриэль стояла одна, но вокруг проема клином, обращенным острием назад, расположились лучники, стоя или опустившись на одно колено, а дюжина мечников прошла вперед вместе с полковником Хорайсом. В сотне ярдов позади девушки, за зигзагами колючей проволоки, два пулеметчика, вооруженные «Льюинами», наблюдали из передового орудийного окопа; Сабриэль отметила про себя, что они загодя обнажили штык-клинки и повтыкали их в мешки с песком, чтобы были под рукой, – смертоносные машины с воздушным охлаждением, делающие сорок пять выстрелов в минуту, явно не внушали им большого доверия.

      Вообще-то, ворот как таковых в проеме не было, хотя по обе его стороны, точно механические руки, раскачивались заржавленные петли, и острые обломки дубовых столбов торчали из земли, как зубы