Механизм Жизни. Генри Лайон Олди

запора…

      Фокусник хихикал. Обида головы его забавляла.

      – Десять лет, милостивый государь мой! Десять лет я трудился, чтобы найти точку и вес магнита и железа, дабы удержать ангела в воздухе. Помимо трудов немало и средств употребил я на это чудо. Часовщик…

      – Хватит! – прикрикнул фокусник. – Постыдись!

      – Нечего мне стыдиться, – огрызнулась голова. – Пусть враги мои стыдятся…

      И умолкла.

      – Присаживайтесь, голубчик, – Гамулецкий энергично взмахнул рукой. Так предлагают бежать наперегонки, а не чаевничать. – Никита с китайской травкой «на ты». Заварит лучше, чем в Пекине. Вы бывали в Пекине?

      – Бывал, – Эрстед присел к столу.

      – Вот и расскажете старику, каковы нынче мандарины…

      3

      Петербург – не Пекин, даром что оба – северные столицы. Зеленому чаю здесь предпочитали черный. Как с первой минуты заявил фокусник: «Черные чаи по натуре и по образу приготовления здоровее для русского сердца!» И налил гостю полную чашку – не в пример китайским малюткам, рассчитанную на голиафа.

      Никита расстарался на славу. Лоснились поджаристые бока калачиков. На особом блюдце лежал колотый сахар. Блестя зеленой горкой, манило крыжовенное варенье. Эрстед кинул в рот кисло-сладкую ягодку и зажмурился.

      Вкус был божественный.

      – Брали у Аничкова моста, в лавке купца Белкова, – рассказывал Гамулецкий, вспотев, словно от долгого бега. Щеки и лоб он промокал клетчатым платком, огромным, как полковое знамя. – Цыбик[8] чаю, прости Господи, в пятьсот рублей встал. Рассыпали его, вышло шестьдесят фунтов. Жить можно, отчего не жить…

      – Можно, – поддакивал Эрстед, косясь на молчаливую голову.

      Ей фокусник чаю не предложил.

      – Китайцы-хитрованы красят чай прусской синькой. Травят нашего брата. Тут глаз да глаз нужен: смотри, что берешь…

      – Зачем?

      – Что – зачем?

      – Зачем синькой красят?

      – А для красоты, – уверенно заявил фокусник. – Народ копеечку за пользу платит, а гривенник – за красоту! Ради барыша родимую мамку в эфиопа разрисуешь…

      И вновь сменил тему, будто маску скинул:

      – У меня к вам, Андерс Христианович, просьба есть. Вы, насколько мне известно, в химической науке зело сведущи. И явились к нам по приглашению Технологического института. А я с Технологическим давно вот так…

      Он ударил пальцем о палец, показывая, как близко сошелся с институтом.

      – Государь наш намерен вскоре обнародовать «Положение о Корпусе горных инженеров». А это значит, что при институте будет учреждена Горная школа. Наберут детей чиновников, рожденных не во дворянстве, главнейшим образом из заводских нижних чинов и мастеровых. И станут растить кондукторов для службы по механическо-строительной части. Спрóсите, на кой им я занадобился, а того паче, вы, голубчик? Так я отвечу, не чинясь…

      Блестя молодыми зубами, Гамулецкий схрупал кусок сахара.

      – Взрывчатка, милостивый

8

Цыбик – ящик с чаем, от сорока до восьмидесяти фунтов.