Офицерский штрафбат. Искупление. Александр Пыльцын

сведений о первом комбате Григорьеве, но мои поиски иногда приводят к очень важным подробностям. В архивах газеты «Советская Россия» за 11.11.2007 года нашел статью о том самом батальонном комиссаре, Павле Прохоровиче Ларенок, присланную в газету его сыном Анатолием, к сожалению, уже покинувшим наш мир. Полагаю, он не был бы на меня в обиде, если часть его статьи я включу в эту главу, тем более что свидетельства первого комиссара только усилят документальность моей книги. Вот некоторые фрагменты из воспоминаний комиссара Ларенка.

      Фрагмент первый о том, как подбирались командиры и политработники в командный состав штрафбата. Я привожу его с некоторыми сокращениями:

      «В первых числах августа 1942 года меня вызвали к начальнику политуправления фронта тов. Галаджеву. После непродолжительной беседы он предложил мне должность… комиссара штрафного батальона. Я согласился и через два часа был представлен Командующему фронтом Рокоссовскому. Был час ночи, когда я впервые в жизни увидел прославленного генерала. – Не струсите? – спросил Рокоссовский. – Это более опасная служба, чем в обычных частях. В бой поведете командиров. И сами пойдете рядом. – Не струшу, – ответил я. Дальше разговор велся в непринужденной форме. Рокоссовский расспросил меня о родителях, о семье, которая оказалась на оккупированной территории, о службе в армии. Потом Рокоссовский вызвал адъютанта и распорядился подготовить два приказа: один – о присвоении мне звания батальонного комиссара (я был старшим политруком), другой – о назначении меня комиссаром штрафного батальона. Рокоссовский встал из-за стола, крепко сжал мою руку и поздравил с присвоением очередного звания и назначением на новую должность».

      Фрагмент второй – о дисциплине, вооружении и снабжении штрафников, искуплении ими вины:

      «Дисциплина у нас была железная. Не помню ни одного случая неповиновения. Мы были хорошо вооружены, отлично обмундированы, ежедневно получали традиционные сто граммов. Ни в чем не было недостатка. Получивших ранение, даже незначительное, или совершивших героический поступок без промедления отправляли в тыл, он восстанавливался в прежнем звании. Если отличился в бою, награждался и по выздоровлении направлялся на фронт в обычную часть».

      Далее Анатолий Ларенок рассказывает, что его отец в августе 1943 года был тяжело ранен. С поля боя его вытащил штрафник по фамилии Попелыш, который сам получил ранение в ногу. Их вместе доставили в госпиталь. Войну закончил в Берлине, там он встретился с… майором Александром Попелышем, который участвовал в штурме Рейхстага. Так обычно складывались взаимоотношения офицеров-штрафников с офицерами постоянного состава. Примеров этому в моей книге читатель встретит немало.

      Сын моего фронтового товарища, политработника майора Пиуна прислал мне воспоминания отца, в которых рассказывается, как был назначен в сентябре 1942 года в постоянный состав штрафбата тогда еще политрук Пиун Павел Ильич. Он воевал в 8-м ОШБ вначале политруком минометного взвода