Гипнотизер. Ларс Кеплер

телекамерами и улыбающимся репортером.

      Эрик сел, почувствовал жгучую боль в желудке, взял со столика телефон и позвонил Симоне.

      – Галерея Симоне Барк, – ответила она.

      – Привет, это я.

      – Подожди секунду.

      Эрик услышал, как она идет по деревянному полу и закрывает за собой дверь кабинета.

      – Так что случилось? – спросила она. – Беньямин звонил и…

      – Журналисты накинулись…

      – Во что ты впутался? – оборвала его Симоне.

      – Врач, которая отвечает за пациента, попросила меня провести сеанс гипноза.

      – Но признаваться в совершении преступления под гипнозом – это…

      – Послушай меня, – перебил Эрик. – Ты можешь меня выслушать?

      – Да.

      – Это не был допрос, – начал он.

      – Какая разница, как это называется…

      Симоне замолчала. Он слышал ее дыхание.

      – Извини, – тихо сказала она.

      – Это не был допрос. Полиции нужны были приметы – какие угодно, они думали, что от этой информации зависит жизнь девушки. И врач, которая отвечает за пациента, посчитала, что риск для его жизни не так велик.

      – Но…

      – Мы думали, что он – жертва, и просто пытались спасти его сестру.

      Он замолчал, слушая дыхание Симоне.

      – Что ты наделал, – с нежностью сказала она.

      – Все образуется.

      – Ой ли?

      Эрик пошел на кухню, развел таблетку треокомпа и смыл лекарство от язвы желудка сладковатой водой.

      Глава 14

      Вечер четверга, десятое декабря

      Йона выглянул в пустой темный коридор. Вечер, скоро восемь, в отделе остался он один. Во всех окнах горят адвентовские звезды, свет уличных фонарей отражается в темном стекле двойными размытыми кругами. Анья оставила у него на столе тарелочку рождественских сластей, и он, кажется, съел слишком много, пока писал комментарии к протоколу допроса Эвелин.

      Когда выяснилось, что Эвелин солгала, прокурор принял решение задержать ее. Ей сообщили, что она подозревается в соучастии в убийстве и что у нее есть право обратиться к адвокату. Благодаря аресту предварительное расследование получило трехдневную отсрочку, после которой надо было принимать или не принимать окончательное решение о заключении под стражу. К этому времени полиция должна или представить суду настолько веские причины подозревать Эвелин, что суд будет считать ее вину по меньшей мере возможной, или отпустить девушку.

      Йона понимал: ложь Эвелин вовсе не означает, что девушка виновна. Но он получил трое суток на то, чтобы докопаться, что она скрывала и почему.

      Комиссар вывел протокол на печать, отослал документ прокурору, проверил, надежно ли заперт в оружейном шкафу пистолет, спустился на лифте вниз, вышел из здания и сел в машину.

      Возле Фридхемсплан Йона услышал, что зазвонил телефон, но почему-то не сумел вынуть его из пальто. Телефон провалился в дыру в кармане и ускользнул за подкладку. Зажегся зеленый свет светофора, машины сзади