Зеленый Марс. Ким Стэнли Робинсон

добывали воду. Напрямую разрабатывали водоносные слои, плавили океан вечной мерзлоты взрывами, может, даже ядерными взрывами, а потом собирали жидкость и выкачивали ее на поверхность. Вес рыхлого реголита должен был помогать проталкивать жидкость вверх по трубам. Вес воды на поверхности помогал еще сильнее. Если существуют другие бурильные установки, подобные этой, они смогут выкачать на поверхность невообразимое количество воды. В конечном итоге у них получится мелкое море. Оно застынет и на некоторое время снова станет ледяным морем, но при прогреве атмосферы, солнечном свете, действии бактерий и усиливающихся ветрах опять растает. Тогда появится Северный океан. Старая Северная равнина, с ее окутывающими весь мир черно-красными дюнами, станет дном. Она будет затоплена.

      В сумерках, неуклюже ступая, Энн вернулась к марсоходу. Еле управилась со шлюзом, с трудом сняла шлем. Забравшись внутрь, она села перед микроволновкой и не двигалась больше часа. В ее голове мелькали разные образы: муравьи, горящие под увеличительным стеклом, муравейник, тонущий в грязевой запруде… Она полагала, что уже ничто не может тронуть ее в предпосмертном существовании, которое она вела, но ее руки дрожали, и она с отвращением смотрела на рис и семгу, остывающие в микроволновке. Красный Марс умер. Ее желудок сжался в комок. В случайном потоке вселенской непредсказуемости ничто не имело значения. И все же, все же…

      Она поехала прочь, не придумав, что еще ей делать. Она возвращалась на юг, поднимаясь по пологим склонам равнины Хриса и его ледяного моря. Рано или поздно здесь будет залив океана. Энн сконцентрировалась на своей работе или, по крайней мере, попыталась. Она заставляла себя не видеть ничего, кроме камней, и думать, как камень.

      Однажды она выехала на равнину, покрытую черными булыжниками. Местность была более гладкой, чем обычно, горизонт – в привычных пяти километрах от нее, – картина, знакомая по Андерхиллу и остальным низменностям. Маленький мир, заполненный черными булыжниками, похожими на окаменелые мячи из разных игр, только черные, и все – граненые в той или иной степени. Это были вентифакты[20].

      Энн выбралась из машины и прогулялась вокруг, осматриваясь. Камни притягивали ее, и она ушла далеко на запад.

      Фронт низких облаков катился над горизонтом, Энн чувствовала порывы ветра. В преждевременной темноте вдруг заштормившего полудня каменистое поле обрело причудливую красоту. Она стояла в струе тусклого воздуха, несущегося меж двумя полями комковатой черноты.

      Это был базальт, отшлифованный ветрами с одной, обнаженной стороны так, что сторона стала плоской. Возможно, этот процесс занял миллионы лет. А потом ветер сдул слой подложки, или редкое марсотрясение потревожило участок, и камни сместились, обнажив другую свою сторону. И все началось сначала. Новая грань будет медленно полироваться неустанным скребком из абразивов размером с микрон, пока равновесие камней не нарушится еще раз

20

Вентифакты (от лат. ventus – ветер и factum – действие) – доказательство воздействия ветра на различные твердые компоненты среды (истертая галька, отполированные зерна песка).