Воля под наркозом. Михаил Серегин

крайней мере, вернуло из мира грез на грешную землю.

      – Да дело, собственно, с точки зрения специалиста, на грошик. Но для меня очень важное и срочное. – Я осторожно вынул жалкие остатки Мишкиной записки. – Приятель один телефон дал, а с ним вот несчастье приключилось.

      – С приятелем или с телефоном?

      – Напрасно иронизируешь, хотя попала в самую точку. Несчастье приключилось с обоими.

      – А я чем могу?

      – Так я и говорю, номер бы прочесть. Это возможно?

      – Всего-то? – Марина глянула на меня с подозрением, остановила машину и взглянула на записку. – Попробовать, в принципе, можно…

      – Но… – машинально продолжил я.

      – Вот именно, но… Скажи честно, опять в какую-нибудь авантюру впутался?

      – Пока нет, – чистосердечно ответил я. Едва ли историю с Мишкой можно было назвать авантюрой. Слово это навевало мысли о веселых приключениях, риске без прямой опасности для жизни и иных забавах, поэтому едва ли подходило для данной ситуации. Кроме того, сам я ни во что не впутывался, просто так сложились обстоятельства – оказался в нужное время в нужном месте.

      – Только не надо валить все на обстоятельства, я тебя умоляю!

      Я невольно почувствовал холодок в груди. Черт возьми, уж не читает ли она мысли? Марина в это мгновение аккуратно укладывала постиранный листочек между страницами записной книжки. Бросив на меня взгляд, она, очевидно, уловила несколько испуганное выражение моего лица, потому что рассмеялась и произнесла:

      – Не волнуйся, мысли читать не умею. Просто я достаточно хорошо тебя изучила.

      Я натянуто улыбнулся.

      – Когда я смогу узнать результаты?

      – Попробуй позвонить вечером, только не очень рано.

      Остаток дня я отсыпался, ужинал и маялся ожиданием.

      Час икс, то есть время, когда уже вечер, но еще «не очень рано», я установил на девять часов. За минуту до назначенного мною же срока я уже стоял около телефона-автомата и даже успел на всякий случай убедиться, что он находится в рабочем состоянии. Упиваясь тайным самоистязанием, добросовестно проследил, пока секундная стрелка не совершит последний оборот, и только тогда набрал номер.

      Марины дома еще не было.

      Чертыхнувшись, я побродил вокруг, посидел на скамеечке, поговорил о политике с интеллигентным, музейного вида старичком в самом настоящем пенсне и с тростью в руках. Чтобы как-то убить время, сбегал в киоск за бутылкой минеральной воды и снял трубку еще раз.

      – Да.

      Голос Марины звучал устало. Волна нежности тут же накатила на меня, захлестнула и навеяла грезы о чудном тихом вечере с цветами, музыкой и шампанским.

      – Мариночка, – заворковал я в трубку, явственно ощущая запах нежной кожи Марины, – это я. Может быть…

      – А-а, это ты, – довольно бесцеремонно перебила она, – ручку, надеюсь, взял? Записывай телефон своего, м-м-м, приятеля.

      Последнее слово она произнесла с особенным сарказмом. Волна нежности немедленно откатила на прежние позиции. Да-а, для любви непременно нужна взаимность,