Пробуждение силы. Сергей Самаров

Владимир Андреевич…

      – Значит, Любовь Петровна, я не берусь со стопроцентной уверенностью утверждать, что Андрей Никитович погиб. Как не могу со стопроцентной уверенностью утверждать и то, что он жив… Понимаете? Но что-то подозрительное в этом деле есть. Особенно мне не нравится статистика, и я попросил к завтрашнему дню подобрать мне кое-какие сведения… Статистические…

      – Я просто в растерянности…

      – Извините… Мне не хотелось бы вас напрасно обнадеживать, потому что, если я не прав, вам будет очень больно. Но вы должны быть готовы к этому. И я не имею права отнимать у вас веру и надежду. И сам очень надеюсь, что смогу дать вам дополнительные сведения… Я завтра утром встречаюсь по этому поводу со своим преемником полковником Мочиловым. Помощь с его стороны может оказаться существенной…

      – Спасибо, Владимир Андреевич… Извините, что так загрузила вас…

      – Это вы извините нас, что мы вовремя не хватились и не проверили все сразу. Возможно, проверку проводить еще придется… Но это не все, что я сумел узнать. По моей просьбе дежурный по управлению затребовал с телевидения копию видеосюжета, о котором вы говорили. У вас есть на чем посмотреть?

      – Видеомагнитофон…

      – Хорошо. Я сейчас позвоню, вам доставят пленку. Адрес мне напомните…

      Любовь Петровна севшим от волнения голосом с трудом смогла продиктовать адрес.

      – В подъезде домофон?

      – Сломан… Дверь открыта… Можно просто подниматься. Восьмой этаж…

      – Хорошо, ждите…

      Положив трубку, Любовь Петровна еле-еле смогла дойти до дивана, чтобы сесть.

      Ноги совсем ее не слушались…

* * *

      Телефон звонил долго, требуя к себе внимания, а генерал смотрел на светящееся цифрами табло определителя и пытался вспомнить, чей номер там высветился. Номер был явно знакомый, но вспомнить он не смог, несмотря на свою великолепную память, и, с некоторыми колебаниями, все же снял трубку:

      – Профессор Аладьян, слушаю…

      – Здравствуйте, Эдуард Осипович. Давненько мы с вами не встречались…

      Эдуард Осипович голос, конечно же, узнал сразу и простил свою память – за двадцать с лишним лет можно любой номер забыть, даже номер американского посольства, но изобразил непонимание, чтобы иметь время и правильно сориентироваться, потому что сориентироваться в связи с изменившейся за двадцать лет ситуацией следовало обязательно, и сориентироваться следовало правильно, чтобы не жалеть потом.

      – Простите… Не припомню… Кто это?

      – «Блудный сын Будды», как я когда-то вам представился… Не вспоминаете?

      – Что-то очень смутно… Нельзя ли поконкретнее и покороче. Я сейчас очень занят, у меня люди в кабинете сидят…

      Голос генерала звучал не слишком приветливо. Намеренно не слишком приветливо.

      – Даже в это время? – голос на другом конце провода выказал удивление. – Я рассчитывал, признаться, что вы сейчас