Доллары царя Гороха. Дарья Донцова

Скажи, классно? Сидишь, балдеешь, любимую музыку слушаешь! И руки свободны, можно делать, что хочешь.

      – Жарковато немного сейчас в ушанке, – тихо сказала я.

      – И вообще, люди давно плеер придумали, – влезла Маня.

      Дедуся крякнул.

      – Да, твоя правда, я не подумал о нем. И насчет жары тоже верно, недоработка вышла.

      Вымолвив последнюю фразу, он выхватил из рук Дегтярева воющую голосом Андрея Губина шапчонку, зашвырнул ее в кусты и спросил:

      – Вы кто?

      – Так дачу у вас снять хотим, – напомнила я.

      – Точно! – хлопнул себя по лбу хозяин. – Давайте знакомиться: Киса.

      – Просто Киса? – решила на всякий случай уточнить Маня. – Без отчества?

      – Ну его на фиг, – заявил хозяин, – топайте по дорожке, особняк в глубине сада.

      Вдохновленные словом «особняк», мы протиснулись мимо шипастых кустов ежевики, оказались на полянке и увидели низкое строение, сколоченное из узких темно-желтых досок, самый настоящий сарай, покрытый оцинкованным железом.

      Мои домочадцы, очевидно, тоже были поражены внешним видом «дворца», потому что замолчали, а потом стали издавать разнообразные звуки. Зайка судорожно закашлялась, Маня засвистела, Кеша выдавил из себя нечто типа: «Ну-с, ничего вроде, миленький домишко».

      – А что это у них на крыше? Ну и флюгер! Гляньте – это же дракон! – воскликнула я.

      Дегтярев, повертев головой в разные стороны, не к месту пустился в воспоминания.

      – Году этак в девяностом, – забубнил он, – мне пришлось на зону ехать, дело на столе лежало, а главный свидетель срок мотал. Так вот там повсюду такие бараки маячили, правда, без террасок.

      – Какие уж в лагере терраски, – протянул Кеша, – еще про солярий вспомни.

      – Вы тут устраивайтесь пока, – засуетился Киса, – давайте покажу, что к чему.

      – Может, назад к Кротовым вернемся? – робко предложила Машка.

      – Ну уж нет, – взвился Кеша, – я не собираюсь выглядеть идиотом! Сначала сложился, уехал, потом вернулся. Раз решили, то все! Живем здесь до окончания ремонта.

      И мы пошли оглядывать временное пристанище. Если не придираться, то снаружи сараюха выглядела очень даже ничего. Поднявшись по трем отчаянно скрипящим ступенькам, вы оказывались на довольно просторной веранде. Пол тут был из досок, между которыми светились крупные щели. Из мебели имелись серый от грязи пластмассовый стол, три таких же поломанных стула, пара красных квадратных табуреток на железных ножках, допотопный буфет и почти современный кухонный шкафчик, отчего-то не висящий на стене, а стоящий на полу.

      – Ну и ничего, – бодро воскликнула Маня, – можно притащить сюда нашу мебель из ротанга, и будет клево!

      Мне терраса тоже показалась вполне пристойной, и, слегка воспрянув духом, я вошла в дом, за мной потянулись остальные.

      Сначала мы попали в кухню. Прямоугольный стол, четыре табурета, длинная скамья вдоль стены, древняя плита «Электра», огромная эмалированная мойка, над которой висела проволочная сушка, в углу стоял буфет, сработанный году этак в шестидесятом.

      Из кухни путь