Юрьев день. Андрей Величко

какой может быть газ, когда чуть ли не весь дворец по кирпичику разнесло? Это, наверное, бомбисты.

      – Александр, – с беспокойством привстал Хис, – увы, наши занятия вынужденно прерываются. И на случай, если и здесь произойдет нечто подобное, я должен препроводить вас в безопасное место, но, к сожалению, не знаю, где оно. Мне не успели сказать.

      – Зато я знаю – в садике за дворцом, где мы первый раз запускали шар. Газ там наверняка не взорвется, и бомбисты туда вряд ли проникнут.

      Разумеется, это место я назвал вовсе не из тех соображений, которые озвучил. А просто потому, что в комнате, где мы занимались, было жарко и душно, и небольшая прогулка на свежем воздухе оказалась бы очень кстати.

      – Тогда идем скорее!

      – Может, лучше сначала одеться? Февраль же на дворе, – зевнул я. Действительно, а чего мельтешить-то? Как уже было сказано, на дворе февраль, причем тысяча восемьсот восьмидесятого года. И это значит, что никакой газ в Зимнем не взрывался. А рванул там динамит, притащенный в подвал Степаном Халтуриным. Он хотел убить царя, но отправил на тот свет десяток с небольшим солдат охраны, и еще около пятидесяти было ранено. Император же не пострадал – его, кажется, в тот момент вообще во дворце не было. Хотя… кто его знает, у нас же давно многое идет не так! Остается только ждать, пока кто-нибудь прояснит обстановку.

      – Александр, вам помочь одеться?

      – Карл Осипович, я уже готов и жду только вас. Застегните пальто, и мы можем идти.

      Когда мы пришли на место, там, к некоторому моему удивлению, уже маялись маман, пара ее фрейлин, одна из которых держала на руках нашего четвертого брата, годовалого Михаила, Жорж с Ксенией и Ники. Я шепотом спросил у брата:

      – Вы-то как здесь оказались?

      – Мне показалось, что это самое безопасное место. Я так и сказал, когда спросили, – тоже шепотом ответил брат.

      Мать тем временем пыталась узнать у Хиса, что все-таки произошло. А он – у нее. Мне их беседа показалась похожей на викторину, где соревнующиеся стараются выяснить, кто же из них меньше знает о предмете разговора. Но пока соревнование явно шло вничью.

      Наконец Мария Федоровна поняла, что ничего от Хиса не добьется, и накинулась на меня:

      – Алик, ну, может, ты нам хоть что-нибудь скажешь?

      – Только то, что вряд ли взорвался газ. Скорее поработали бомбисты.

      – Это неважно, но что с отцом и его величеством?

      – Я думаю, мы узнаем об этом минуты через три-четыре.

      – Почему ты так решил?

      – Потому что вон там, между деревьями, только что проскакал всадник без шапки и на взмыленной лошади. Скорее всего, он сейчас у центрального входа. Мне показалось, что это адъютант отца, Сергей Шереметев.

      – Так что же мы здесь стоим? – чуть не сорвалась на визг маман. – Скорее к нему!

      Это действительно был адъютант цесаревича. На его мундире ясно виднелись следы кирпичной пыли, а на лице – потеки какой-то копоти.

      – Что с ними? – еще не добежав,