Московский клуб. Вадим Панов

ответил молодой человек.

      – Какого черта ты забыл в Анклаве, пацан?

      – Спасаюсь!

      – От армии?

      – Нет!

      – От милицейских? В Анклаве не любят уголовников! Там своих бандитов хватает!

      – Меня распределили в «химию»! – прокричал Илья.

      – Бедолага!

      Государственный унитарный концерн молекулярных разработок и современных биотехнологий, в просторечии «химия», со дня своего основания пытался создавать новые препараты для федеральной армии. На деле его работа сводилась к приобретению самых дешевых лицензий у «Фарма-1» и других независимых корпораций, которые затем федеральная пропаганда называла отечественными открытиями. При этом прижимистые молекулярные разработчики постоянно искали способы не платить Анклавам деньги, и вся страна была убеждена, что корпорации превратили фабрики унитарного концерна в полигоны, на которых обкатывались новые препараты. Работать на «химии» никто не хотел, и специалистов туда рекрутировали через военных комиссаров.

      – А что, родственники не смогли собрать деньги для военкомата?

      – Я сирота. Рос в детдоме.

      – Не повезло!

      Таким прямая дорога в «химию». Теперь Майя смотрела на попутчика другими глазами. Худощавый, узкоплечий, немного нескладный, с длинными руками и ногами, бедно одетый, он был похож на побитую собаку, на жалкого щенка. Но ведь он нашел в себе силы побежать сквозь милицейские кордоны! Не побоялся попасть под пули. Не побоялся броситься под вагон с самодельными «цеплялками», которые едва держали вес худенького тела.

      – Есть хочешь?

      – Не отказался бы, – несмело улыбнулся Илья.

      – Держи! – Девушка протянула ему вскрытую упаковку галет. – Вода есть?

      – Угу.

      Илья жадно набросился на сухой хлеб, и его большие уши комично задвигались, сделав молодого человека похожим на жующую мышку.

      – А на что рассчитываешь в Анклаве?

      – В смысле?

      – Если ничего не умеешь, то тебе прямая дорога на стол конструкторов, а это хуже «химии».

      – Думаю прибиться к машинистам, – серьезно ответил Илья.

      – Ух! – Такого ответа Майя явно не ожидала. – Ты шутишь?

      – Нет!

      Молодой человек сумел ее удивить.

      – С чего ты взял, что сможешь прибиться к машинистам?

      – Я учился математике у Марка Танаевского.

      – Ты учился у Танаевского?!

      – Правда, всего два года, – вздохнул Илья.

      Он произнес эту фразу не очень громко, но теперь девушка ловила каждое слово попутчика и сумела расслышать ее даже сквозь шум «суперсобаки».

      – После того, как федеральное правительство запретило Марку Яковлевичу подписывать контракт с корпорациями, он был вынужден преподавать в обычной школе. Мне повезло.

      Да уж, так бывает всегда: кому-то везет, а у кого-то ломается судьба. Танаевский был гением математики, крупнейшим ученым, работавшим в федеральном ядерном центре. Его труды по теории современного программирования вызвали пристальный интерес в Анклавах и сделали его одним