Убийство как одно из изящных искусств. Томас Де Квинси

вечером, много лет тому назад, мы с ним пили чай на Бернерс-стрит[7] (кстати сказать, для столь короткой улицы она породила удивительно много гениев). Собралась целая компания: ублажая бренную плоть чаем с гренками, мы жадно внимали аттическому красноречию С. Т. К.[8], пустившегося в пространные рассуждения о Плотине[9]. Вдруг раздался возглас: «Пожар! Пожар!» – и все мы, наставник и ученики, Платон[10] и ученики, поспешно высыпали наружу в предвкушении захватывающего зрелища. Пожар случился на Оксфорд-стрит, в доме фортепьянного мастера; судя по всему, огонь внушал немалые надежды – и я не без сожалений принудил себя покинуть компанию мистера Колриджа, прежде чем события успели разыграться по-настоящему. Неделю спустя, повстречав нашего Платона, я напомнил ему о недавнем происшествии и выразил нетерпеливое желание услышать о том, каким оказался финал этого многообещающего зрелища. «А! – проговорил мой собеседник. – Хуже некуда: мы все дружно плевались». Что ж, неужели кто-то способен предположить, будто мистер Колридж (невзирая на тучность, мешающую ему отличиться в деятельном подвижничестве, он все же бесспорно является добрым христианином), неужели, спрашиваю, достойнейший мистер Колридж может быть сочтен прирожденным поджигателем, способным желать зла бедняге фортепьянному мастеру, а равно и его изделиям (многие из них, несомненно, с дополнительными клавишами)? Напротив, мистер Колридж известен мне как человек, который охотно (тут я жизнь готов прозакладывать) принялся бы – в случае необходимости – качать насос пожарной машины, хотя редкая дородность плохо приспособила его для столь сурового испытания его добродетели. Как, однако, обстояло дело? На добродетель спроса не было. С прибытием пожарных машин вопросы морали всецело были препоручены страховому ведомству. А раз так, то мистер Колридж имел полное право вознаградить свои художественные склонности. Он оставил чай недопитым: что же, он ничего не должен был получить взамен?

      Я утверждаю, что даже самый наидобродетельнейший человек, если принять во внимание вышеизложенные посылки, вправе был вволю насладиться пожаром или освистать его, как он поступил бы, оказавшись зрителем любого другого представления, которое возбудило бы у публики ожидания, впоследствии обманутые. Обратимся к другому великому авторитету: что говорит по этому поводу Стагирит?[11] В пятой, помнится, книге «Метафизики»[12] описывается совершенный вор; а что до мистера Хаушипа, то он в своем трактате о несварении желудка, нимало не обинуясь, с нескрываемым восхищением отзывается о виденной им язве, определяя ее как «прекрасную». Что ж, неужели кто-нибудь всерьез предположит, будто, рассуждая отвлеченно, Аристотель мог бы счесть вора достойной личностью, а воображение мистера Хаушипа могло плениться видом язвы? Аристотель, как хорошо известно, отличался столь высокой нравственностью, что, не удовлетворившись написанием

7

Здесь располагалась таверна, в которой часто собирались поэты и художники в XVIII – начале XIX в.

8

Так Колридж подписывал свои ранние произведения, и так он часто себя называл. В юности он записался в драгуны, расшифровав эти инициалы как Сайлас Томкин Камбербек.

9

Плотин (204–270 гг. н. э.) – греческий философ-платоник, основоположник неоплатонизма. Здешний мир для него – одно из отражений единой мировой души.

10

Платон (427–347 гг. до н. э.) – древнегреческий философ, родоначальник идеализма, одного из главных направлений в античной философии. Основной метод его учения – диалектика, противопоставленная софистике. Согласно теории «Идей» Платона – идея первична, а материя вторична. Платон утверждает тезис о непознаваемости идей для человека и непознаваемости мира идей для божества.

11

Стагирит – Аристотель (384–322 гг. до н. э.), происходивший из города Стагира на восточном побережье полуострова Халкидики, древнегреческий философ и ученый-энциклопедист. Основатель перипатетической школы. Преподавал в Академии Платона.

12

«Метафизика» – II часть курса лекций Аристотеля. (I часть – «Физика»). Предмет «первой философии» состоит из двух вариантов: а) общая метафизика изучает сущее, б) частная метафизика изучает неподвижную субстанцию или «вечный перводвигатель».