Брак холостит душу (сборник). Александр Сергеевич Пушкин

как А.С. Грибоедов – из-за неё он стрелялся с другим её содержателем, господином Завадовским, и получил на этой дуэли ранение в руку, по которому его труп и опознали в Тегеране в январе 1829 года.

      О самом романе и подробностях флирта Пушкина с Истоминой не сохранилось ничего, кроме редких и скудных упоминаний об увлечении поэта танцовщицей. Орлов же появляется в эпиграмме почти случайно, даже не как соперник. Поэт по выходу из лицея имел взгляды на тот момент крайне либеральные, а Орлов слыл консерватором и ретроградом.

      Орлов с Истоминой в постеле

      Орлов с Истоминой в постеле

      В убогой наготе лежал.

      Не отличился в жарком деле

      Непостоянный генерал.

      Не думав милого обидеть,

      Взяла Лаиса микроскоп

      И говорит: «Позволь увидеть,

      Чем ты меня, мой милый, ёб».

      Юрьеву

      Эпиграмма была напечатана ещё при жизни Пушкина самим её адресатом, другом Пушкина по обществу «Зелёная лампа» Федором Филипповичем Юрьевым. Однако в публикации не была указана дата. Таких первопечатных листков с этим текстом дошло до нас два экземпляра. На оттиске, принадлежащему Пушкинскому дому, есть надпись Юрьева «А. Пушкин 1821 года». Именно эту дату принято считать правильной, потому как в послание включены стихи из незаконченного Пушкиным стихотворения «В кругу семьи, в пирах счастливых». Метафорой «на лёгких крыльях Терпсихоры» Пушкин намекает на увлечение Юрьевым балетом. Возможно, это их и объединяло с поэтом (не балет, конечно, а танцовщицы).

      Существует ещё одна эпиграмма, посвященная Юрьеву: «Здорово, Юрьев именинник», датируемая 1819 годом. Эпиграмма не печаталась при жизни Пушкина, автограф был найден в бумагах «Зеленой лампы». Стихотворение было написано по поводу перевода Юрьева в лейб-уланский полк и его именин 20 сентября. В приложении к собранию сочинений Пушкина изд. П.В. Анненкова «Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина», изданных в 1855 году, есть свидетельство о том, что поэт Батюшков, прочитав эти стихи, сжал листок со стихотворением и произнес «О! Как стал писать этот злодей». Однако ни в одной из эпиграмм нет упоминаний конкретных женщин, упомянут только «бордель». Можно предположить, что отношения с Юрьевым у Пушкиным были не столь близки, чтобы друзья могли делиться переживаниями или подробностями своих увлечений.

      Юрьеву

      Любимец ветреных Лаис,

      Прелестный баловень Киприды —

      Умей сносить, мой Адонис,

      Её минутные обиды!

      Она дала красы младой

      Тебе в удел очарованье,

      И черный ус, и взгляд живой,

      Любви улыбку и молчанье.

      С тебя довольно, милый друг.

      Пускай, желаний пылких чуждый,

      Ты поцелуями подруг

      Не наслаждаешься, что нужды?

      В чаду веселий городских,

      На лёгких играх Терпсихоры

      К тебе красавиц молодых

      Летят задумчивые взоры.

      Увы!