Гончая смерти. Агата Кристи

ре. Так что познания Райана меня поразили.

      – Да, – подтвердил я. – Вам он знаком?

      Он ответил, что хочет добраться до него, а потом спросил, не знаю ли я случайно там дом под названием Трирн.

      Мой интерес возрос.

      – Знаю, и очень хорошо. Туда-то я и собираюсь. Это дом моей сестры.

      – Здорово! – заметил Райан. – Бывают же такие совпадения!

      Я предложил ему высказаться яснее, а не говорить загадками.

      – Хорошо, – согласился он. – Но тогда мне придется вернуться к тому, что со мной случилось в начале войны.

      Я вздохнул. События, о которых я рассказываю, происходили в 1921 году. Вспоминать о войне мало кому хотелось. Слава богу, мы начали забывать… К тому же, насколько я знал Уильяма П. Райана, его рассказы о военных приключениях отличались страшным занудством.

      Но теперь его уже нельзя было остановить.

      – В самом начале войны, как вы знаете, газета направила меня в Бельгию – освещать военные действия. Ну вот, значит, есть там небольшая деревушка – назову ее X. Глухое местечко – вряд ли найдешь где-нибудь что-то похожее, и там находится большой женский монастырь. Монахини в белом – как их по-другому назвать, не знаю, мне неизвестно, что это за орден. Ну, в общем, все это неважно. Короче говоря, этот маленький городишко оказался как раз на пути наступающих немцев. Уланы приближались…

      Я беспокойно задвигался. Уильям П. Райан предостерегающе поднял руку.

      – Не волнуйтесь, – сказал он. – Это вовсе не история о жестокости немцев. Можно было бы рассказать и об этом, но здесь не тот случай. На самом деле все шиворот-навыворот. Немцы направились к монастырю, вошли в него – и все взлетели на воздух.

      – Ого! – воскликнул я, весьма пораженный. – Странное дело, не правда ли?

      – Конечно, можно было предположить, что немцы веселились и развлекались, как мартышки, со своей взрывчаткой. Но, оказывается, ничего подобного. У них не было даже специалистов по взрывным устройствам. Ну, а теперь я спрошу вас, могло ли разбираться во взрывчатке это стадо монахинь? Да хотя бы одна монашка!

      – Действительно странная история, – согласился я.

      – Я заинтересовался слухами, которые ходили меж тамошних крестьян, об этом происшествии. Они, конечно, же не стоили выеденного яйца. Если им верить, так это было на все сто процентов первоклассное современное чудо. Кажется, одна из монахинь имела репутацию подающей надежды святой; так вот, она вошла в транс, и ей было видение. Ну и согласно этому видению она сотворила фокус. Вызвала молнию, чтобы поразить нечестивых врагов, ну а заодно и все остальное в пределах досягаемости. Очаровательное эффектное чудо, не так ли?

      Я никогда не докапывался до истины – не хватало времени. Но чудеса в ту пору были в моде – ангелы и тому подобное. Я описал случившееся, разбавил сентиментальными фразами, снабдил религиозными выводами и отправил свой очерк в газету. В Штатах эту историю приняли хорошо. Тогда проявляли интерес к событиям подобного рода.

      Однако (не знаю, сможете ли вы понять) в процессе работы я все больше увлекался этим материалом. Я почувствовал, что хочу узнать, что же произошло на самом деле. Не оставалось ничего иного, как осмотреть место происшествия. От монастыря сохранились две стены, и на одной из них ясно выделялось темное пороховое пятно, напоминающее своими очертаниями огромную собаку.

      Окрестные крестьяне испытывали смертельный ужас перед этой отметиной. Они называли ее Гончей Смерти и с наступлением темноты опасались проходить мимо.

      Суеверия всегда интересны. Я понял, что мне необходимо повидать женщину, сотворившую этот трюк. Оказывается, она не погибла. В числе других беженцев она отправилась в Англию. Я постарался отыскать ее следы. И обнаружил, что она осела в Трирне, Фолбридж, Корнуолл.

      Я кивнул:

      – Моя сестра приютила бельгийских беженцев в начале войны, что-то около двадцати человек.

      – Ну вот, я всегда собирался, как выдастся время, взглянуть на эту женщину. Я хотел услышать из ее собственных уст рассказ о том бедствии. Однако все время был занят то одним, то другим, и все это ускользало из моей памяти. Корнуолл лежал в стороне от моих путей. Я так и забыл бы обо всем, не упомяни вы о Фолбридже.

      – Надо порасспросить сестру, – сказал я. – Она, возможно, что-нибудь об этом слышала. Правда, все бельгийцы давным-давно репатриированы.

      – Разумеется. Тем не менее, если ваша сестра что-нибудь знает, буду рад получить от вас весточку об этом.

      – Конечно, я так и сделаю.

      На этом разговор окончился.

      2

      На следующий день после моего приезда в Трирн я вспомнил об этой истории. Мы сидели с сестрой на террасе и пили чай.

      – Китти, – сказал я, – не было ли среди твоих бельгийцев монахини?

      – Ты, видимо, имеешь в виду сестру Марию-Анжелику?

      – Вероятно, да, – ответил я осторожно. – Расскажи мне о ней.

      – О, дорогой, она необыкновенно таинственное