Вишневый самурай. Дмитрий Самохин

до двери, распахнул ее и выглянул в коридор.

      – Грешным делом подумал, что нас тут заперли, – сообщил он, возвращаясь на место.

      – Нет. О нас просто забыли, – предположил я.

      В камере мы провели два с половиной часа. Успели дважды поругаться и поиграть в гениальную русскую игру «крестики‑нолики»… И ведь никуда не уйдешь! Капитан вел нас так, что убраться восвояси без проводника мы бы не сумели… Когда мы уже отчаялись выбраться из «Крестов», когда Кубинец почти уговорил меня предпринять вылазку и попытаться найти дорогу на волю самостоятельно, дверь лязгнула, отворяясь, и в камеру зашел Григорий Лесник в сопровождении коварного капитана.

      – Какая неожиданная встреча! – воскликнул я. – Неужели офис криминальной полиции временно перенесли в «Кресты»? Я слышал, что у полиции трудности со служебными помещениями, но чтобы настолько!

      – Бросьте язвить, Туровский. Не до шуточек! – Лесник был явно не в духе.

      – А тебя, тюремная морда, я обязательно покалечу! – пообещал я капитану, который выглядывал из‑за спины инспектора.

      Капитану мое обещание явно понравилось. Он потребовал, чтобы я исполнил его немедленно.

      – Хватит!!! – рявкнул Лесник.

      Что случилось? Неужели встречаться с подозреваемыми теперь подсудное дело, особенно если ты представляешь его интересы?

      – Копейкин, оставьте нас наедине, – потребовал Лесник, обращаясь к капитану.

      Капитан позеленел, но ослушаться не осмелился – вышел вон, как и было указано.

      – Что происходит, инспектор? Вы решили арестовать нас за попытку поговорить с вашим подопечным? – вопросил я.

      – Не до юмора, господин Туровский! – сурово оборвал меня Лесник и устало опустился на скамью рядом с Кубинцем. – Зачем вы хотели видеть Самсона Епифанова?

      – Вот я и спрашиваю. Это что, подсудно? – ответил я вопросом на вопрос. Лесник озлился:

      – Нет, не подсудно, а подозрительно! Вы хотите видеть Самсона Епифанова. Для этого созваниваетесь с генерал‑майором Ивашевским, представителем тюремного комитета, испрашиваете у него разрешение – вместо того чтобы позвонить мне, приезжаете в «Кресты». Капитан оставляет вас здесь. Идет за Самсоном и обнаруживает, что подследственный Епифанов повесился в своей камере на жгуте, скрученном из простыни.

      Повесившийся Епифанов – это круче, чем раскаленным молотом по голове!.. Я на время потерял дар речи. Лесник с удовольствием наблюдал за моей растерянной физиономией.

      – Не верю! – наконец выдавил я из себя. – Самсон не мог повеситься. Он слишком любил жизнь.

      – Вот и я не верю, – неожиданно согласился со мной Григорий Лесник.

      Гонза Кубинец хмыкнул и разразился сентенцией:

      – Если полицейский и частный сыщик сошлись во мнении, мир определенно катится в тартарары!..

      ГЛАВА 10

      Я еще не успел приступить к делу, как испытал поражение! Что ж, все когда‑нибудь случается в первый раз, но не привык я проигрывать, даже не начав партию!..

      Вернувшись