Анатомия посткоммунистического мафиозного государства. На примере Венгрии. Мадьяр Балинт

«Фидес» усвоили и то, что нельзя не только бунтовать против вынесенных «наверху» решений или сомневаться в них, но и просто заранее говорить о их, поскольку любая оговорка эксперта может означать конец политической карьеры. Как это случилось с одним из основателей «Фидес», парламентским депутатом Ласло Мади, который перед выборами 2010 г. неосторожно публично поддержал проект введения налога на недвижимость, не заметив, что его партия, сделав популистский зигзаг, уже выступает против этого налога. Защиту дает только верность, а неподчинение, суверенитет влекут за собой изгнание, утерю социальной защищенности. Причем срока давности нет, самое большее есть возможность прощения. Члены «Фидес» были первыми в Венгрии, кто усвоил, что Босс не шутит.

      На места постепенно уходивших сподвижников председателя «Фидес», изображенного на обложке HVG в облике Крестного отца, приходили сменявшие друг друга поколения чиновников. Это уже не обладающие автономной индивидуальностью герои политических рыцарских турниров, а терминаторы попугайских коммуникационных спецподразделений. Хотя по истечении обязательного срока моральной амортизации на службе они могут «демобилизоваться» и удалиться в какой-либо более спокойный политический «бенефиций», иногда они могут быть призваны из запаса на службу, связанную с растрачиванием репутации. Им жалуется в виде награды то, что основатели партии, бывшие соратники Босса, получают в виде наказания.

      Партия как приводной ремен ь. До 2010 г. зафиксированное в уставе партии право председателя «Фидес» на принятие единоличных решений лишь релятивизировало компетенцию руководящих органов партии и создало культуру единоличного, централизованного управления. Но в этой точке история эволюции партии «Фидес» отошла от истории автократической модели, предшествовавшей смене режима. При коммунистических режимах высший руководящий состав партии не терял полностью своего значения даже на фоне единоличной власти генерального секретаря. Тот, кто в данный момент считался, например, доверенным лицом, фаворитом Сталина, был одновременно и членом Политбюро. Именно поэтому одной из излюбленных тем кремлинологической литературы был анализ изменений в составе этого партийного органа.

      В случае «руководящей силы» посткоммунистического мафиозного государства принятие важных решений уже выходит из сферы компетенции партийных органов, несмотря на их максимальный контроль, и через посредство председателя партии, Крестного отца, перемещается в руки приемной политической семьи, состоящей из его наиболее доверенных приспешников. Не у партии есть приводные ремни, передающие ее волю обществу и смазывающие механизмы управления, а сама партия превращается в приводной ремень приемной политической семьи. Следовательно, в действительности властным центром мафиозного государства является приемная политическая семья, которая вынуждена при посредничестве партии придавать легитимную форму своей