Странствия убийцы. Робин Хобб

наконец кухонный мальчик, и менестрели сжалились над моим тощим кошельком, заказав для себя только по кружке пива. Сперва Джош, а потом и женщины пересели за мой стол. Мальчик-слуга, вероятно, переменил свое мнение обо мне, увидев, что я хорошо отношусь к менестрелям, потому что наполнил и мою кружку, не взяв с меня денег. Тем не менее мне пришлось разменять еще одну серебряную монету, чтобы заплатить за угощение. Я попытался отнестись к этому философски и решил обязательно дать медяк слуге, когда буду уходить.

      – Итак, – начал я, когда мальчик ушел, – какие новости с реки?

      – А разве ты сам не отсюда? – едко спросила Хани.

      – Нет, моя госпожа. По правде говоря, я навещал друзей-пастухов, – сымпровизировал я.

      Манера Хани начинала утомлять меня.

      – Моя госпожа, – тихонько передразнила она меня, обращаясь к Пайпер и сделав большие глаза.

      Пайпер захихикала. Джош не обратил на них внимания.

      – В эти дни идти вниз по реке почти то же самое, что и вверх. Становится только хуже, – сказал он мне. – Времена тяжелые, а для фермеров они скоро будут еще тяжелее. Все зерно, которое они собрали для еды, ушло на уплату налогов, так что детей кормят тем, что собирались посадить на будущий год. В поля пойдут только остатки, а никакой человек не сможет вырастить больше, посадив меньше. Со стадами и пастухами то же самое. И никаких надежд, что к следующему урожаю налоги уменьшатся. Даже девушки-гусятницы, которые собственных лет не могут сосчитать, знают, что, если от меньшего отнять большее, на столе останется только голод. Хуже всего тем, кто живет у моря. Если человек уходит ловить рыбу, он не может знать, что найдет на месте своего дома, когда вернется. Фермер засевает поле, зная, что зерна все равно не хватит для семьи и для налогов и совсем ничего не останется, если ему нанесут визит красные корабли. Есть одна неглупая песенка про фермера, который говорит сборщику налогов, что его работу уже сделали пираты.

      – Правда, только глупые менестрели поют ее, – жестко напомнила ему Хани.

      – Значит, красные корабли продолжают терзать берега Бакка, – тихо сказал я.

      Джош коротко и горько рассмеялся:

      – Бакка, Бернса, Риппона и Шокса… Вряд ли пиратов волнует, где кончается одно герцогство и начинается другое. Если у берегов плещется море, они придут к ним.

      – А наши корабли?

      – Те, которые пираты отняли у нас, в полном порядке. Те, которые остались защищать нас, – что ж, они причиняют пиратам столько же хлопот, сколько комары коровам.

      – Разве теперь никто не защищает Бакк? – Я услышал отчаяние в собственном голосе.

      – Госпожа Оленьего замка. Есть люди, которые говорят, что она только кричит и бранится, но другие знают – она ни от кого не требует большего, чем делает сама. – Арфист Джош говорил так, как будто знал это из первых рук.

      Я был заинтригован, но не хотел показаться излишне невежественным.

      – Например?

      – Все, что в ее силах. Она больше не носит драгоценностей. Она продала их все и вложила деньги