Свиток желаний. Дмитрий Емец

чем ты думал, когда в документации на снегоуборочник написал: «страна-получатель Египет»? – орали на него.

      – Я не виноват! Мне перепутали заявки! – с достоинством возражал бархатный тенор.

      – Но ты же не дебил! Ты же мог сообразить, что в Египте самый суровый мороз – плюс двадцать градусов!

      – Я предупреждал зама Алекса Курилко, а он сказал: отстань! Я не могу работать, когда мне говорят «отстань»! У меня два высших образования! И отпустите немедленно мою руку! У вас потные пальцы! – отбивался тенор.

      – Ага, сейчас! Шагай, давай! – говорили голоса и, судя по некоторым подозрительным звукам, подталкивали Цицина в спину.

      Зозо хотелось завопить и, зажмурившись, двинуть кулаком по монитору. Она ощущала себя пленницей скучного канцелярского циклопа с заплеванными усами, которого ей ужасно хотелось ударить по голове оторванной от ксерокса крышкой.

      Потягиваясь и распрямляя затекшую спину, она поглядывала в окно на ворон, с удовольствием купавшихся в завихрениях воздуха у их высотки, и улыбалась каким-то своим неясным, загадочным, но очень приятным мыслям. Но даже в эти мечтательные мгновения пальцы ее продолжали привычно бегать по клавиатуре, бетономешалки и рукава для сброса мусора прыгали в отведенные им графы, а степлер громко щелкал, впиваясь в бумаги.

      Зозо было уныло. Хотелось личной жизни или на худой конец в отпуск. Но ни личной жизни, ни отпуска пока не светило. В офисе было жарко. Кондиционер не вытягивал местной глупости и скуки. Йог и очеркист Басевич куда-то сгинул. Перестал звонить и, видимо, бегать по утрам. Других адекватных кандидатур пока как-то не подворачивалось.

      Пару недель назад на волне затянувшегося безрыбья Зозо вывесила объявление на сайте знакомств в Интернете, сопроводив его отсканированной фотографией десятилетней давности, где она в открытом платье нежно обнимала чью-то колли. Фотография казалась Зозо очень удачной. Правда, при сканировании и уменьшении пропало некое особое выражение в лице, добавлявшее привлекательности, да и Мефодия, который, по правде говоря, тоже был на снимке, пришлось аккуратненько отрезать в фотошопе. По мнению Зозо, он уменьшал ее шансы на личное счастье. Бледный, светловолосый ребенок с отрешенным взглядом, который к тому же выглядел слишком взрослым для своих трех тогдашних лет.

      Вскоре, к радости Зозо, ей стали приходить письма. Некоторые она сразу отсеивала, другие придерживала в резерве, на третьи вяло отвечала, сомневаясь по ряду причин, стоит ли доводить дело до личной встречи. А потом пришло еще одно письмо, и Зозо нюхом ищейки поняла: он. Хотя письмо было само по себе довольно вялое и бесхарактерное, да и фамилия была какая-то овощная: Огурцов. Антон Огурцов.

* * *

      Вы все еще, вслед за Кальдероном, убеждены, что жизнь есть сон? Неправда! Жизнь есть кошмар. Единственное утешение, что кошмар кратковременный. Бояться можно всего. Страхов, или фобий, многие тысячи. Боязнь темноты называется эклуофобия, холода –