Метро. Трилогия под одной обложкой. Дмитрий Глуховский

но хозяйничают там кавказцы-мусульмане – в основном азербайджанцы и чеченцы. Когда-то тут шла бойня, каждый стремился отхватить как можно больше. В итоге поделили станцию пополам.

      Артем не стал уточнять, что такое «кавказцы», решив, что это название, как и непонятные труднопроизносимые «чеченцы» с «азербайджанцами», является производным от неизвестных ему станций, откуда пришли эти бандиты.

      – Сейчас обе банды ведут себя мирно, – продолжал Туз. – Обирают тех, кто вздумал остановиться на Китай-Городе, чтобы подзаработать, взимают пошлину с проходящих мимо. В обоих залах плата одинаковая – три патрона, так что не имеет значения, откуда приходишь на станцию. Порядка здесь, конечно, никакого, ну, да им он и не нужен, только костры жечь не разрешают. Хочешь дури купить – на здоровье, спирта какого – в изобилии. Оружием здесь таким можно нагрузиться, что полметро снести потом – не проблема. Проституция процветает. Но не советую, – тут же добавил он и сконфуженно что-то пробормотал про личный опыт.

      – А что за вагон? – спросил Артем.

      – Вагон-то? Это у них вроде штаба. И если кто провинился перед ними, платить отказывается, денег должен или еще что, волокут туда. Там еще тюрьма и пыточная камера – яма долговая, что ли. Лучше в нее не попадать. Голодный? – перевел Туз разговор на другую тему.

      Артем кивнул. Черт знает, сколько прошло уже с того момента, как они с Ханом пили чай и беседовали на Сухаревской. Без часов он совершенно потерял способность ориентироваться во времени. Его походы через туннели, наполненные странными переживаниями, могли растянуться на долгие часы, а могли пролететь за считаные минуты. Кроме того, в туннелях ход времени вообще мог отличаться от обычного.

      Как бы то ни было, есть хотелось. Он осмотрелся.

      – Шашлык! Горячий шашлык! – разорялся стоящий неподалеку смуглый торговец с густыми черными усами под горбатым носом.

      Выговаривал он это довольно странно: не давалось ему твердое «л», и вместо «о» выходило все время «а». Артем и раньше встречал людей, говоривших с необычным произношением, но особого внимания на это он никогда не обращал.

      Слово Артему было знакомо, шашлыки на ВДНХ делали и любили. Свиные, ясное дело. Но то, чем размахивал этот продавец, настоящий шашлык напоминало лишь очень отдаленно. В кусочках, насаженных на почерневшие от копоти шампуры, Артем, долго и напряженно всматриваясь, узнал наконец обугленные крысиные тушки со скрюченными лапками. Его замутило.

      – Не ешь крыс? – сочувствующе спросил его Туз. – А вот они, – кивнул он на смуглого торговца, – свиней не жалуют. Им Кораном запрещено. А это ничего, что крысы, – прибавил он, вожделенно оглядываясь на дымящуюся жаровню, – я тоже раньше брезговал, а потом привык. Жестковато, конечно, да и костлявые они, и кроме того, пованивает чем-то. Но эти абреки, – он опять стрельнул глазами, – умеют крысятинку готовить, этого у них не отнять. Замаринуют в чем-то, она потом нежная становится, что твой порось. И со специями!.. А уж насколько