На пути «Тайфуна». Александр Калмыков

боеприпасы. Один удачный выстрел, и все, кто находится рядом, обречены. Правда, там еще виднелись очертания пулемета МГ с треногой, задранной кверху, но я все равно не умею им пользоваться. Конечно, при дневном свете можно буквально за полчаса разобраться, как вставлять ленту, и найти у него спуск. Но вот ночью пользы от трофейного пулемета будет мало.

      Первый немец, к которому мы подползли, был очень тяжело ранен. Даже в темноте было видно, что на месте живота у него одна сплошная рана, а в ноздри ударил тяжелый запах крови. Наверно, его принесли сюда, чтобы эвакуировать, а когда переправу уничтожили, фрица бросили умирать здесь. Я закрыл немцу рот ладонью и показал Стрелину знаком, что надо делать. Сам не знаю, почему так поступил. Из милосердия или же потому, что как «язык» он для нас ценности не представлял. Честно говоря, я даже обрадовался, что забыл взять с собой нож или штык. И так звуки перерезаемого горла, хрип и бульканье были не очень приятными.

      Сержант пополз дальше, и я поспешил за ним, чтобы не отставать. Соседние пары уже нашли раненых и вязали их ремнями, а нам попадались только трупы, лежавшие и поодиночке, и группами. То и дело попадались маленькие воронки. Скорее всего, работа ротных минометов. Видимо, все эти немцы погибли еще в начале боя, когда попали под пулеметно-минометный огонь.

      – Командир, – послышался тихий окрик справа. Бойцы, пеленавшие очередного фрица, продемонстрировали мне автомат и серебристые галуны вокруг воротника. Как раз унтер нам и нужен.

      Но вот повезло и нашей паре. Раненый, на которого мы наткнулись, сидел и, видимо, пытался делать себе перевязку. На мой оклик «хенде хох» он поднял одну руку, а вторая безжизненно висела. Так как оружия у него не было видно, то мы спокойно подползли. Перевязочный пакет фриц уже приготовил, правда, воспользоваться им так и не сумел, и я уже во второй раз за сегодняшний вечер быстро перетянул рану бинтом.

      – Туда, – махнул мой напарник рукой в сторону от реки, – ком, шнель.

      Мы уже убедились, что засады ждать не приходится, поэтому я приказал Стрелину прислать побольше бойцов для сбора трофеев.

      Сержант, обвешанный немецкими карабинами, отправился конвоировать ходячих пленных, обгоняя парочку, тащившую унтера на руках. А я тем временем подобрался к кустам, достал половинку бинокля и еще раз внимательно осмотрел другой берег. Там пока все было тихо.

      Вскоре прибыло подкрепление. К моему удивлению, явился почти весь наличный состав роты – человек тридцать во главе с самим старшиной. Но Свиридов пояснил, что из батальона прислали помощь, поэтому нас по-прежнему прикрывают.

      Нескольких бойцов старшина отрядил собирать оружие с боеприпасами и оттаскивать их к зарослям, а остальные уже оттуда перетаскивали все добро к нашим окопам. Закончив сбор трофеев на берегу, мы перешли ближе к нашим позициям, где происходила завершающая фаза сражения. Здесь тоже нашлось так много добычи, что все даже измучились ее перетаскивать. Вернее, носили тяжести только бойцы, а мы со старшиной,