Берия. Лучший менеджер XX века. Сергей Кремлев

наиболее ответственных американских газет». В скобках замечу, что примерно в эти же дни по США триумфально (есть же фото!) проехали Чкалов, Байдуков и Беляков, завершившие 20 июня беспосадочный перелет через Северный полюс в США. А вскоре не менее триумфально Америка встретит летчиков Громова, Юмашева и Данилина… Так что Дэвис вряд ли был очень уж искренен – он преследовал вполне определенную цель: добиться интервью у Сталина «какого-нибудь крупного журналиста – американского, английского или французского»…

      Сталин – по замыслу только что вернувшегося из Штатов Дэвиса – должен был «путем такого интервью… рассеять все сомнения и недоразумения и восстановить веру в прочность режима и в силу Красной Армии».

      Но вряд ли это была идея лишь Дэвиса, и вряд ли он так уж был заинтересован в силе РККА (хотя кое-кто в США хотел бы видеть в СССР противовес Японии). Скорее это была попытка общего зондажа внутриполитической ситуации в России.

      19 августа – даром что на призыв Дэвиса никто не откликнулся – в Москву приехал редактор иностранного отдела журнала «Тайм» Лэйрд Голдсборо с намерением получить интервью от Сталина, или Калинина, или – в случае невозможности – «от кого-либо другого из руководителей партии и правительства».

      Однако и Голдсборо уехал несолоно хлебавши – Сталину было не до интервью.

      Если в марте, когда он давал интервью Говарду, он был уверен в себе, в партии, в стране, то теперь – после июньского процесса военных и июньского Пленума – он был, надо полагать, как натянутая струна. И обнаруживать это свое состояние перед ушлыми газетчиками было совершенно ни к чему.

      Не до интервью сейчас было – слишком много, оказывается, накопилось внутри «верхов» страны гноя и гнили. Да и в «низах» имелся, увы, тоже гнилой элемент…

      Вот почему внешние и внутренние враги России могли питать пусть и слабые, но надежды на то, что утвержденная сталинским Политбюро репрессивная «операция» может стать удобным поводом для принципиального подрыва позиций Сталина и его соратников, для создания действительно массового недовольства в стране и на этой базе – антисталинского переворота.

      МНОГОЕ, многое, до этого скрытое, годами накапливавшееся, в этот год проявилось видимо. И прежде всего, злой волей сознательных врагов и Советской власти, и врагов Сталина (то есть, по сути, врагов той же Советской власти) объясняется то, что среди репрессированных оказалось так много невинных.

      Они были!

      Но их было не настолько много, чтобы их трагедия определила общественную атмосферу тех лет в целом. Она – не только в газетах и на плакатах, но и во всей творческой части общества была оптимистической и созидательной.

      Юрий Жуков утверждает, что исключена-де случайная накладка таких двух событий, как «операция» по репрессированию чуждых элементов, которую предполагалось закончить к декабрю 1937 года – как раз накануне выборов в Верховный Совет, и сами выборы.

      Да, связь здесь есть.

      Но «операция» была призвана не запугать основную массу избирателей – репрессии